Начало ее было в родной деревне Ивана и Нины. В послевоенном 1950 году бравый фронтовик, старшина Иван Томилин, вернулся в родное Головино Ульяновской области с многочисленными орденами и медалями, живой, целехонький.
Когда провожали его на курсы радистов в 1943 году, пареньку было всего 17 лет. На фронт он успел аккурат к снятию Ленинградской блокады. Радист первого класса и старшина Томилин был приписан к командиру 119–го стрелкового корпуса.
– Наш корпус был направлен на прорыв блокады в Тихвин, – вспоминает Иван Андреевич. – Приехали, стали разгружаться. Город был практически окружен. Только железную дорогу наши части не дали перерезать. Здесь мы и угодили под первый обстрел и бомбежку. Все, кроме командиров, новички. Снаряд свистит, мы на землю бросаемся. Начальник штаба нам говорит: «Чего вы боитесь – если снаряд летит на вас, вы его не услышите, а, если свистит, значит мимо».
Мы быстро стали продвигаться, освободили Тихвин, потом Ораниенбаум и пересекли границу Эстонии. Там встали. Оказалось, быстро ушли вперед, остальные части отстали и надо выровнять фронт. Наш корпус перебросили под Новгород. Город лежал весь в руинах. Ни одного здания целого не было. Пересекли границу Латвии, освободили Ригу, а в Даугавпилсе застали капитуляцию немцев.
– Иван, вспомни, как ты корректировщика вычислил, – вмешалась в нашу беседу Нина Михайловна.
– Это как раз и случилось в Прибалтике. Начальник батальона связи показал нам место на карте, где надо развернуть штаб корпуса и поставить машину связи. Только мы приехали, как самолеты налетели. Я насчитал 28 бомбардировщиков, которые пикировали на нас четверками и утюжили все подряд. Много солдат погибло. Подъехало наше начальство. Я и говорю: «Охота ведь на вас была. Тут где–то корректировщик сидит. Вон там, в лесу, где труба кирпичного завода – самое подходящее место». Послали стрелков и точно, сняли с трубы корректировщика с немецкой радиостанцией.
За этот эпизод и ряд других, в которых проявились природная смекалка, храбрость и оперативность радиста Томилина, был он многократно награжден орденами и медалями. Но служба на этом не кончилась. Еще пять лет после войны провел старшина в гарнизоне под Душанбе, в то время Сталинабаде. Потом вернулся домой, экстерном в течение года сдал в вечерней школе экзамены за три последних класса десятилетки, поступил в Куйбышевский индустриальный институт и уже перешел на пятый курс, когда летом на каникулах в Головине, в деревенском кинотеатре во время фильма познакомился с красивой девушкой Ниной. Завязалась дружба.
Нина после каникул уехала продолжать учебу в Кзыл–Ординском пединституте. Иван вернулся в Куйбышев. Полгода они переписывались, а в зимние каникулы встретились в Головине и справили свадьбу.
В Новокуйбышевске, куда в пединститут поближе к супругу, получившему направление на нефтехимкомбинат, перевелась Нина, у Томилиных родились сначала Ольга, а потом Ирина. У младшей дочери были проблемы с легкими. Врачи посоветовали Томилиным ради здоровья ребенка переехать в более чистое место. Они выбрали Ярославль. Иван Андреевич был принят старшим инженером на НЯНПЗ, где скоро возглавил третий цех. А Нина Михайловна устроилась в пятнадцатую школу – новостройку.
13 лет отработал Иван Андреевич на НЯНПЗ и участвовал в пуске четырех установок. А поскольку пуск – дело самое ответственное и всегда сопряжено с известной долей риска, то опыт Томилина послужил ему рекомендацией для пуска установок в других городах и странах, куда его и направляли в командировки.
Живет в Болгарском городе Бургасе дочь инженера–нефтяника по имени Ива. Наверное, только она сама и ее уже пожилые родители знают полное имя русского специалиста Ивана Томилина, в честь которого назвали девочку в далеком 1967 году. Отец новорожденной, начальник строящейся болгарской установки каталитического риформинга, таким образом решил отблагодарить Ивана Андреевича за неоценимую помощь. Опытный специалист из Ярославля, предотвратил взрыв и выход из строя важнейшего для Болгарии производства.
– Болгары установку построили, мы их проконсультировали и отправились домой, – вспоминает Томилин. – Приехал в Москву, доложил в министерстве, а мне говорят, без тебя установка не пускается. Я вернулся в Бургас, зашел в цех, а у них реактор разогрелся уже до 400 градусов. Я попросил сделать анализ нефти. Сделали. Оказалось, в нефть попало много сернистых соединений, реактор и теплообменники забиты сульфидами. Все это вычистили и снова пустили, уже, как положено.
За пуск установки в 1967 году правительство республики наградило Томилина серебряным «Орденом народного труда».
Вскоре райком партии рекомендовал Томилина на должность директора завода теплоизоляционных изделий. Завод план не тянул. Вот и поручили Ивану Андреевичу вытащить его из прорыва. В тот же год новый директор вывел предприятие в передовые.
Еще через год – в 1970м Ивану Андреевичу предложили должность в соответствии с его образованием и опытом. Он стал начальником нефтеперекачивающей станции Ярославского районного нефтепроводного управления в Щедрине. В управление входили уже пять нефтеперекачивающих станций, а вот условия работы были далеко не идеальными. Грязь на станции непролазная.
Томилина и сейчас ветераны ЯРНУ вспоминают добрым словом, как первого руководителя, который заасфальтировал всю территорию НПС в Щедрине, объединил две операторных в одну, вынес за пределы станции ремонтномеханический цех, бытовки для гаража.
17 лет Иван Андреевич руководил нефтеперекачивающей станцией, пока с почетом и трудовыми наградами коллектив не проводил заслуженного нефтяника на пенсию. Все последующие годы с 1987 он посвятил даче и трем внучатам. Внук, названный в честь деда Иваном, пошел по его стопам и работает на
НЯНПЗ. Династия нефтяников продолжается.
НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ
Андрей СОЛЕНИКОВ