Не думал – не гадал Михаил Федосеевич Клименко, что придется ему, как он сказал, «на старости лет заниматься кляузами». А пришлось. «Кляузы» заключаются в том, что вот уже который год ходит пенсионер Клименко по замкнутому кругу чиновничьей карусели, пытаясь добиться выплаты хоть какихнибудь пособий на двенадцатилетнего внука, коему приходится опекуном. А денег все нет, лишь пухнет день ото дня и без того весомая папка со всевозможными справками, исками, отказами, резолюциями и обещаниями «рассмотреть вопрос».
Чтобы разобраться в этой непростой истории, танцевать придется от печки. То есть от того момента, когда его дочь Галина, закончив Ярославскую сельхозакадемию с красным дипломом, вдруг оказалась на Дальнем Востоке. Привела ее на берег Тихого океана... страсть к лошадям. Поехала Галина Михайловна туда по туристической путевке – в конный поход. С кемто познакомилась и решила остаться работать – Дальневосточное пароходство организовывало свое подсобное хозяйство с конезаводом, где ее специальность – зоотехник – была очень востребована. Случилась эта история в 1989 году. Два года спустя Галина поставила родителей в известность: родился сын Миша Коробков, приезжайте знакомиться с внуком. Приехали, погостили и решили забрать на время девятимесячного Мишу с собой в Ярославль – «надо же дочери помочь на ноги встать, обустроиться».
Однако обустройства не получилось. Подсобное хозяйство пришло в упадок, люди разъехались кто куда. Остались там горе мыкать лишь дветри семьи. Среди них – Галина Клименко. Как ни уговаривали ее родители вернуться домой, она ни в какую.
А маленький Миша между тем жил у бабушки и дедушки который год без прописки. Ведь сначала думалось, что просто внука «на погостить» взяли. Однако без прописки ни в сад ребенка не устроить, ни в больницу, случись какая болезнь. Галина прислала с Дальнего Востока письменное согласие на то, чтобы ее отец Михаил Федосеевич оформил опекунство над внуком. Мотивация следующая: мать ребенка содержать не может, так как зарплату получает нерегулярно, да и на ту (прилагаются справки на 500, 1000, 1200 рублей) сына ей не прокормить. Опять же от того места, где она живет, до больницы и детсада километров 30 будет, а дороги в российской глухомани сами знаете какие. В результате этой переписки постановлением администрации Заволжского района от 22 февраля 1996 года Михаил Федосеевич Клименко был назначен опекуном над несовершеннолетним Михаилом Александровичем Коробковым.
К тому времени как Миша пошел в первый класс, тяжело заболела и за считанные месяцы ушла из жизни его бабушка, жена Михаила Федосеевича. А в 2000 году его самого, ветерана труда, отличника химической промышленности (37 лет работы в «Резинопроекте»), торжественно проводили на пенсию. Пенсия (после последнего повышения) – 2060 рублей да детское пособие семьдесят.
– Пока работал, нам хватало, – горестно разводит руками Михаил Федосеевич. – А сейчас и Миша растет, и заработков у меня никаких нет. А как на такие крохи мальчика на ноги поставить?
...А между тем дочь Галина рожает второго сына и пишет отцу письмо: дескать, привози Мишу, у меня все нормально. Собрались дед с внуком, поехали на Дальний Восток. Лучше бы и не ездили.
– Ничего не могу сказать плохого, – вздыхает Михаил Федосеевич, – а только люди так не живут. Ни постельного белья, ни посуды... Еды нормальной и то нет. Маленький Алешка, будто Маугли, людей не видит. Когда первый раз его встретили – сидит под дождем, скулит, как щенок.
Тогда же познакомился Михаил Федосеевич и с Мишиным отцом (хоть они с Галиной и не расписаны). Товарищ оказался с солидным тюремным стажем за плечами (13 лет отсидел за групповое изнасилование), сожительницу и младшего сына держит в черном теле – и бьет, и угрожает.
– Миша как все это увидел, чуть ли не в крик: «Деда, я здесь не останусь!» Да разве б я его оставил?! Галина хоть и дочь мне, но пусть – ее дело. Бог ей судья! Детито здесь при чем? Да и сама она нам заявляет: «Поезжайтека вы оба обратно».
Эта поездка расставила все точки над «i» – на дочь Михаил Федосеевич больше не надеялся. Пошел в Заволжское роно – хлопотать насчет пособия на Мишу. А пособие это дают при условии, если родителей нет в живых или они лишены родительских прав. Из Ярославля в прокуратуру Хасанского района Приморского края ушло обращение с просьбой о лишении родителей несовершеннолетнего Михаила Коробкова родительских прав. Вскоре оттуда пришел ответ: «Комиссией установлено, что в настоящее время Клименко Г. М. с мужем не проживает, помогать сыну Михаилу, проживающему в настоящее время с дедушкой в г. Ярославле, не отказывается, но так как ей зарплату задерживали, она не могла своевременно оказывать сыну материальную помощь. На данный момент Клименко Г. М. выслала сыну переводы на сумму 500 рублей (квитанция №...) и на сумму 400 рублей (квитанция №...). Клименко Г. М. проживает в частном доме, имеет земельный участок, подсобное хозяйство. В мае 2001 года собирается забрать сына Коробкова Михаила у своего отца. На основании изложенного комиссия и прокуратура района считают, что оснований для лишения родительских прав Коробкова А. В. и Клименко Г. М. в отношении их несовершеннолетнего сына Коробкова Михаила не имеется».
Не имеется так не имеется. Обратился Михаил Федосеевич в Пенсионный фонд с просьбой о повышении пенсии в соответствии с федеральным законом № 173ФЗ от 17.12.2001. (Там, в частности, сказано, что для получателей трудовых пенсий, имеющих на своем иждивении нетрудоспособных членов семьи, установлен повышенный размер базовой пенсии. На 1.02.2003 он достиг 738 рублей 30 копеек). Однако и из Пенсионного фонда, и из областной Думы Михаилу Федосеевичу пришел ответ следующего содержания: «Согласно п. 2 ст. 9 указанного закона нетрудоспособными членами семьи признаются внуки... при условии, что они не имеют трудоспособных родителей. Согласно п. 4 ст. 9 того же закона предполагается и требует доказательств нахождение детей до 18 лет на иждивении у родителей. Из вышесказанного следует, что вы не имеете права на увеличение вашей пенсии. Вопрос увеличения доходов вашей семьи, видимо, следует решать путем лишения родительских прав матери вашего внука...»
От матери между тем – ни писем, ни денег. И оснований для лишения ее родительских прав, как уже известно, прокуратура не находит.
«...Везде я получил отказ со ссылкой «мать жива и не лишена родительских прав». А чем виноваты внук и я, вынужденные бедствовать? Кому было бы лучше, если бы мать сдала его в интернат? Куда обращаться дальше – я не знаю». Это строки из заявления, которое пенсионер Клименко адресовал лично мэру Ярославля Виктору Волончунасу. Луч надежды забрезжил перед Михаилом Федосеевичем, когда он узнал, что мэр подписал постановление о денежной компенсации лицам из числа детейсирот или оставшихся без попечения родителей. Несмотря на то, что эти выплаты предназначены «для ярославцев в возрасте от 18 до 23 лет, обучающихся по очной форме во всех типах и видах муниципальных образовательных учреждений», Михаил Федосеевич надеется, что он тоже может рассчитывать на получение аналогичной денежной компенсации «хотя бы на период учебы внука в средней школе. Тем более что я, пенсионер, долго содержать внука не смогу». Пока в ответ на просьбу из мэрии пришла лишь справка от 2.04.2004 за №К458: «Ваше обращение согласно резолюции заместителя мэра А. А. Ипатова направлено в комитет по труду и социальной защите З. К. Кочубей для рассмотрения и ответа вам». Рассматривают и решают этот вопрос уже больше двух месяцев.
– Никогда не думал, что доживу до такого. Мишиного детского пособия в 70 рублей не хватает даже на неделю, это если только хлеб покупать. Не могу же я родному внуку сказать, чтобы он ел поменьше. Пареньто растет...
Как известно, степень цивилизованности государства определяется по тому, как оно относится к старикам и детям. В этой грустной и – очень хочется верить – небезнадежной ситуации за бортом жизни оказались и пожилой человек, и ребенок. Кто им поможет, если закон – не на их стороне?
Лариса ДРАЧ.