КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
Успенский собор и звонница были переданы Русской православной церкви пятнадцать лет назад. В каком они были состоянии, догадаться нетрудно. За прошедшее время положение кардинально не изменилось. Владыка Кирилл, возглавивший Ярославскую епархию несколько лет назад, оценил сложность ситуации и поинтересовался у настоятеля, отца Романа, что же он здесь делал последние десять лет. Ответ был предсказуем – на реставрацию нет денег.
Но ведь Успенский собор – не скромный сельский храм, а памятник федерального значения. Второго такого ни по древности, ни по мощи и величественности нет на Ярославской земле. По исторической значимости он сопоставим с новгородскими и киевскими храмами. За свою историю горел, перестраивался, подвергался нападениям иноземцев и полному разграблению. Но какие бы бедствия ни переживал собор, силами архипастырей и верующих вновь восстанавливался и украшался.
Через год после своего первого посещения Успенского собора владыка отправил отца Романа служить в одном из приходов Рыбинска, а новым настоятелем назначил отца Еливферия.
Людская молва наградила отца Романа ореолом мученика, а отца Еливферия называет «человеком владыки Кирилла», приехавшим с ним издалека и теперь устроенным на «доходное» место. А приехал отец Еливферий в Ростов из... Петровска, где десять лет служил настоятелем кладбищенского Преображенского храма. За годы службы восстановил несколько церквей в маленьком, небогатом на спонсоров городке, чем, вероятно, и завоевал доверие нового владыки.
Образованный, интеллигентный, очень неравнодушный и открытый людям, батюшка вскоре заслужил и уважение прихожан. У храма появились добровольные помощники, благодетели, способные помочь в реставрации. Отец Еливферий начал с наведения порядка.
АРГУМЕНТЫ СТОРОН
И у церкви, и у департамента культуры свой взгляд на сложившуюся ситуацию. Аргументы приводятся очень веские. Поэтому мы предоставляем возможность высказаться обеим сторонам.
Юрий Аврутов, заместитель директора департамента культуры и туризма, председатель комитета историко-культурного наследия:
– Моя позиция: все работы, которые проводятся на памятниках, должны базироваться на принципе – не навредить. Не исказить архитектуру, не нарушить конструкцию и ее отдельные элементы, не привнести ничего «от себя» – сохранить памятник в том виде, в каком он дошел до нас, как это и оговорено законодательством.
В данном случае работы выполнены с нарушением законодательства, не были получены разрешения на их проведение – отсюда и все остальное. Что бы ни делалось на памятнике, даже небольшие работы (ремонт полов, штукатурка, покраска и пр.) должны проводиться в присутствии архитектора-реставратора, под контролем органа охраны историко-культурного наследия. Здесь этого не было.
Отец Еливферий, настоятель Успенского собора:
– Для богослужения до недавнего времени было приспособлено лишь центральное помещение храма Входа Господня в Иерусалим, а два придела, примыкающие к нему с южной и северной сторон, представляли собой мусоросборники в прямом смысле слова. Там вместе с человеческими останками, хранившимися в картонных коробках, находились груды мусора, что вызвало справедливое негодование правящего архиерея и прихожан. С благословения архиепископа Ярославского и Ростовского Кирилла, силами приходского совета и прихожан древние святыни стали приводиться в надлежащий вид. Из помещений звонницы были вывезены тонны всякого старья, гнили и даже падали.
Юрий Аврутов: – Конструкции новых полов выполнены без соблюдения методики реставрации. Растесан дверной проем XVII века, при этом утрачены его подлинные элементы: участки 400-летней кирпичной кладки, металлические кулачки для навески двери, снята дверь XVII столетия, местонахождение которой теперь неизвестно.
Отец Еливферий: – До начала ремонта в храме были непонятно откуда взявшиеся приступки. Получалось, что молящиеся стояли выше алтаря! Разобрали мы одну ступеньку, а там мусор. Наверное, когда-то во время очередного ремонта лень было хлам выносить, собрали его, да и залили бетоном – так и получились приступки. Теперь нам говорят: зачем вы разобрали пол XVII века? Я прошу: документы покажите, какой тут был пол. Утверждаю – здесь был мусор. В документах напротив слова «пол» – прочерк.
Юрий Аврутов: – Во внутреннем помещении звонницы пробито пять новых проемов в древних стенах. Сделаны хоры, которых раньше в храме не существовало, при этом не только потревожена древняя кладка – вызывает беспокойство несущая способность хоров, которая никак не была просчитана. В интерьере смонтирована металлическая лестница на хоры, которой прежде никогда не было.
И это еще не все. Для установки отопительных приборов в стенах древнего храма выбиты ниши. Заложены пазы XVII века для крепления иконо-стаса.
Отец Еливферий: – Мы хотели просто вычистить грязь, привести в порядок стены. Дотронулись до штукатурки – сыплется. А под штукатуркой – мусор. Убрали его – открылись заложенные древние проходы. Теперь нас обвиняют в том, что мы сами их сделали, растесали стены. Ну скажите, чем, каким инструментом и как я могу разбить полутораметровую стену?
Отремонтирована сгнившая система отопления, из которой вода протекала в звонницу, из-за чего неимоверная сырость постоянно стояла в этих помещениях. Наконец начали просыхать стены звонницы. Временный клирос вынесен на хоры. Изготовлены и установлены конструкции таблового иконостаса в традициях XVII века. У жителей нашего города появилась возможность молиться в храме Входа Господня в Иерусалим в надлежащих условиях...
Юрий Аврутов: – Для выхода из сложившейся ситуации нами подключена федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охраны культурного наследия. Результаты ее работы будут в ближайшее время представлены в виде актов и предписаний настоятелю храма, который обязан исправить допущенные нарушения и провести необходимые работы в соответствии с согласованной документацией.
В любом случае департамент стремится разрешить создавшуюся ситуацию цивилизованным путем и не привлекая судебные органы для выяснения отношений с Церковью.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Отец Еливферий и Юрий Аврутов говорят друг о друге с уважением и симпатией. Вот за это взаимное уважение и надо держаться.
Конструктивную позицию в этой ситуации занял и архитектор Вячеслав Сафронов, утверждающий, что выйти из нее можно безболезненно. Расширение храма под звонницей продиктовано необходимостью, а то, что батюшка с помощниками сделали не так, легко восстанавливается.
Но главное его предложение – в программу духовного училища, ректором которого является отец Еливферий, включить лекции о правовых основах службы в памятниках архитектуры. Вот тогда молодые священники не будут попадать в подобные ситуации. Может быть, это станет еще одним шагом к возвращению историзма сознания, утраченного в России после революции. Да и вернуть бережное отношение к прошлому в церковной среде будет не так трудно. К своим храмам батюшки относятся с любовью и если допускают ошибки, то по неопытности и незнанию.
Реставрация церквей – процесс долгосрочный и дорогостоящий. Хватит ли у профессиональных реставраторов сил и средств, чтобы привести их в порядок в обозримом будущем? Вряд ли. У государства нет денег на повышение зарплат учителям и врачам, пенсий пенсионерам. Где власть найдет средства на возрождение памятников?
Значит, к делу должны подключаться настоятели храмов, которые могут привлечь на помощь прихожан, найти благотворителей. А задача профессиональных историков, архитекторов, реставраторов – помочь им восстановить то, что долгие десятилетия разрушалось при полном попустительстве, а то и по прямому указанию властей.
//Марина ШИМАНСКАЯ.
