При всей легковесности пьесы – забавной комедии положений – спектакль получился отменный. Хотя фабула – банальней некуда: у дамы-содержанки два любовника, которые, естественно, не знают друг о друге, приходя в разные дни; она же, Хэриет, исправно ведёт календарь. Но сколь веревочка ни вейся, роковая встреча неизбежна, и, вопреки потоку женских уловок и хитростей, всё взрывается каскадом совпадений и падений, неожиданных вторжений и… летит вверх тормашками. Ну, так что из этого скроишь?
Прежде всего, М. Салес обратил во благо небрежение художника, избегнув хлама декораций. Вместо фанеры, раскрашенной под «красивую жизнь», на сцене – вогнутая глянцевито-светлая стена из пластика с дверями и подобием перегородки.
Далее, говорят, «режиссёр умирает в актёрах», на сей раз начиная с самых близких. У Натальи Салес не простая роль, а составная: ровным счётом – четыре в одной. Во-первых, она играет главную героиню, во-вторых и в-третьих, её Хэриет для каждого из двух бой-френдов разыгрывает верную только ему подругу, а перед супругой одного из них – это уже в-четвёртых! – хозяйку или «старшую медсестру» элитарной клиники. Вдвоём с её подругой Энн (Алла Смоленская) они составляют отличный дуэт, где у каждой свойственная ей партия.
Положение мужчин в сюжете до того симметрично, что они почти неразличимы без дополнительных меток, вроде «сено-солома».
Леониду Пантину (Гордон) с его экспансивной манерой и внешностью определённо близок афразийский тип. Его герой – скуповато-практичный, самоуверенный и вместе с тем легковерный – моментально впадает в панику, едва подвернув себе ногу. Истинный британец Алек (Александр Загораев) в отличие от Гордона – рыжебородый, долговязый, в клубном блайзере с фуражкой и с трубкой в зубах.
Под стать мужьям их жёны. В пёстром наряде Магды, супруги Гордона, Екатерина Таланова – настоящая «идише мамэ», настырно-заботливая в отношении благоверного (даром, что неверного) и кипуче-энергичная, несмотря на габариты. В аналогично «маломерной» роли жены Алека Наталья Грацианова создаёт совершенно иной острохарактерный образ. Ее Милдред Болторп – сухопарая пуританка, недоверчивая и язвительная – неусыпно бдит, чтоб уличить своего шалопая в измене.
На сей раз творческая молодёжь, взращённая Светланой Колотиловой, – вкупе с преданными спутниками М. Салеса – выступают единым ансамблем, не оставляя видимых зазоров. При этом действие набирает собственный темп, не нуждаясь ни в каких подсобных средствах. А музыкальный фон, сплетённый из многообразия перетекающих фактур – от еврейских народных мелодий до современных шлягеров – насыщает представление эмоциональными оттенками.
Однако не требуйте глубокомыслия от водевиля. Довольно, что порок – а может, лишь грешок? – не то чтобы наказан, но как будто пресечён. Только кому от этого лучше?
Борис КРЕЙН