А чтобы ярославский зритель смог увидеть французскую столицу не только глазами Казакова, для объективности картины Юрий пригласил в соавторы выставки заслуженного художника России Адольфа Булдыгина. Тот тоже побывал в творческой командировке в Париже несколькими годами ранее, причём, что примечательно, оба ярославских художника в разные годы квартировали в одной и той же мастерской. И парижские впечатления одного замечательно наслоились на французские воспоминания другого. Сравнить, оценить, вдохнуть аромат французского легкомыслия можно в эти дни на выставки «Русские в Париже», открывшейся в музее истории города Ярославля.
Юрий Казаков увлёкся рисованием, будучи маленьким мальчиком, когда в его родную Курбу приехала по распределению новый учитель рисования. Увлечение оказалось столь сильным, что после окончания восьмилетки Юрий самонадеянно поехал поступать в Ярославское художественное училище… и, конечно же, провалился: «Конкурс был пять человек на место, а у нас в посёлке даже художественной школы не было». Первая неудача не отбила охоты к творчеству, и вскоре Казаков штурмует новую высоту – художественно-графический факультет Костромского педагогического института. Эта попытка оказалась удачной.
– Мне очень повезло с педагогом, – вспоминает Юрий, – это был профессор, ученик знаменитого Кардовского, Михаил Сергеевич Колесов, яркий представитель классической реалистической школы живописи.
С тех пор с кистью и мольбертом Казаков не расставался, хоть и приходилось ему урывать время для живописи от преподавания (одно время работал учителем рисования в школе), бизнеса («дело» осталось и по сей день, но пальму первенства уступило живописи).
О Париже Казаков мечтал всегда. Даже после того, как трижды побывал во французской столице по туристической путёвке, всё равно мечтал. Но, будучи человеком дела, мечтам предавался не умозрительно, а написал заявление в Союз художников России с просьбой направить его на стажировку во Францию. Положительного ответа ждал полтора года. И вот, наконец, повезло.
Стажируются наши (и не только наши, в смысле российские) художники в вышеупомянутом Международном центре искусств. Живописный контингент равномерно разбавлен музыкантами и искусствоведами. Живут по двое в мастерских, вполне приспособленных для удовлетворения бытовых и творческих нужд. Стоит двухмесячная стажировка от двух до четырёх тысяч евро, причём для посещения государственных музеев и выставочных залов художникам предоставляется бесплатный единый билет. Целый квартал в Париже отведён частным галереям (эти посещения уже приходилось оплачивать из собственного кармана). Но вычленить наиболее модные тенденции в современном изобразительном искусстве Франции ярославскому живописцу Казакову так и не удалось.
– Есть всё – от реализма до абстракционизма, на любой вкус. Но наше российское искусство, по сравнению с тем, что я видел в выставочных залах Парижа, выглядит достаточно архаично.
Это наблюдение живописца невольно подтвердил искусствовед Марк Василевич, бывший одессит, уже два десятка лет как парижанин, занимающийся изданием книг по искусству. Придя в мастерскую к Казакову, он изумился: «Вы пишете так, как будто сто лет назад – у нас так художники не работают». Заглянув в одну мастерскую, другую, Юрий понял, что одесский парижанин имел в виду.
– Во Франции никто не пишет на пленэре, не ходит на этюды. Все сидят в мастерских и создают какие-то концептуальные вещи. Если в Париже вы встретите человека с этюдником, можете не сомневаться в его гражданстве – наш он, русский.
«Архаика» Казакова книгоиздателю и искусствоведу приглянулась – две работы этот французский одессит тут же приобрёл «на долгую память». Остальные полотна – что-то около тридцати – Казаков привёз в Ярославль. Есть ещё наброски, недоработанные этюды, несколько сот фотографий, так что можно быть уверенным, что в ближайшее время отечественный пленэр среди берёзок и рябин Юрию Казакову тоже не понадобится. Будет сидеть у себя в мастерской и создавать концептуальные пейзажи по французским воспоминаниям.
Что до представленных на выставке полотен, то можно с уверенностью заявить, что французская стажировка пошла Юрию Казакову на пользу. Работы стали эмоциональнее, стремительнее, полнозвучнее (вот оно, влияние французского импрессионизма!). Как живописец он открылся почитателям своего таланта с новой стороны, и этот ракурс оказался весьма приятен для созерцания.
Что касается парижского дневника Адольфа Булдыгина, то уровень мастерства этого художника даже не подлежит обсуждению. Его Париж проникновенен, более интимен и, возможно, не столь колористически жизнерадостен, как у полного свежими впечатлениями Казакова. Действительно, Париж у каждого свой. Что-то и мне туда захотелось…
Лариса ДРАЧ