Был водевиль, да весь вышел

Достаточно необычным было уже обращение к драматургии середины XIX века. Русский писатель и театральный деятель Федор Кони, автор популярных именно в то время водевилей «Петербургские квартиры», «Титулярный советник», «Беда от сердца и горе от ума» и других, – нечастый гость на современной сцене. Интересен и момент адаптации пьес, написанных в духе натуральной школы, к реалиям сегодняшнего дня.

Режиссер, уже знакомый театральным завсегдатаям по спектаклю «Папа! Бедный, бедный папа! Ты не вылезешь из шкапа! Ты повешен нашей мамой между платьем и пижамой!», пошел апробированным путем: сменил жанр сценического материала – вместо водевиля предложив зрителям эксцентричную комедию. А подобная эксцентрика, как правило, предполагает пародию на все и вся.

Сюжет пьесы «Девушка-гусар» незамысловат до слез: рубака-воин (на снимке актер Александр Перфилов в роли Роланда) спас младенца, пристроил его в пансион, а по достижении спасенным совершеннолетия записал его в гусарский полк. Младенец оказался женского пола (в роли Габриэль – Ирина Наумкина), о чем воин, конечно же, не догадывался... Надо ли рассказывать далее, как девушка переодевается гусаром, а воин в свою очередь влюбляется в девушку, кою он принимает за сестру своего подшефного? Разумеется, спектакль украсился вставными музыкальными номерами – от русского шансона а-ля Шуфутин­ский до абсолютно кавээновских миниатюр.

Но шутить легко и непринужденно, так, чтобы это действительно было смешно всем, – великое искусство. А именно этой легкости в спектакле не чувствовалось. В такие моменты особенно становится жаль актеров: вот он пошутил, и по возникшей паузе ясно, что в данном месте на режиссерском экземпляре пьесы на полях записано «смех в зале». А когда ни смеха, ни аплодисментов по каким-то причинам не возникает, следующая шутка со сцены звучит еще более натужно, и так по нарастающей.

Безусловной режиссерской удачей стало выведение оркестра из как бы второстепенного участника спектакля в главные действующие лица театрального повествования. ТЮЗ вообще славен живой музыкой – честь и хвала музыкальному руководителю Якову Казьянскому! Но такую мизансцену – на специально смонтированной площадке, вознесенной над планшетом сцены, откуда так удобно наблюдать за всем происходящим внизу и комментировать действия актеров музыкальными репликами! – оркестр занимает в театре впервые. Пожалуй, именно эти реплики-шутки, которыми обменивались музыканты, и были самыми смешными и непосредствен­ными.

А вот в том, как вели свои партии актеры, ни легкости, ни непринужденности, увы, не было. Они старались, выкладывались на все сто – это было видно даже не вооруженным театральным биноклем глазом. Но естественно возникающее от повышенного старания утрирование, переигрывание очень мешало возникновению той самой порхающей легкости, коей некогда был славен водевиль.

От души и явно не жалея стратегических запасов, потрудились на премьере и пиротехники. Спецэффект «бой в Крыму, все в дыму!» был отработан ими с такой самоотдачей, что подчас актеров просто не удавалось рассмотреть. Да и зрителям дышать от подобных пиротехнических выкрутасов было тяжеловато.

Безусловно, у новой работы театра будет свой зритель – молодежь, не ведающая, очевидно, до сей поры о существовании такого жанра, как водевиль, реагировала шумно и бойко. Но публика постарше, на мой взгляд, предпочла бы посмотреть старый, добрый водевиль в его первоначальном варианте – в стилистике натуральной школы.