В определенном смысле это даже хорошо: отсеялись те, кто воспринимал Окуджаву как теперь – какого-нибудь, простите за выражение, Шуфутинского или Круга. Кто же остался с Окуджавой? Интересный, между прочим, вопрос. Первое впечатление, что молодежи он уже не нужен. Высоцкого еще худо-бедно помнят, а Галича и Окуджаву – увы... «Мы жили Окуджавой, – сказала его ровесница с экрана. И грустно добавила: – Новое поколение Окуджавой уже не живет...»
Но вот в Переделкине у окуджавского домика на вечере памяти великого поэта собралось несколько сот человек. В толпе были не только одни его ровесники, не так уж мало и молодых лиц. И песни его с эстрады поют не только ветераны и подпевают не только они, значит, и слова знают. О, конечно, конечно, тех, других, которые подпевают Киркорову и Шуфутинскому, много больше, но ведь если подумать: какой процент населения земного шара знает имя Моцарта? А сколько из тех, кто знает, его регулярно слушает? А из этих – кто его действительно понимает? То-то и оно.
Так что пусть Окуджава остается певцом для интеллигентов, которых никогда не было много и не должно быть много, ведь это – соль земли. А интеллигенты Окуджаву не забудут никогда. Это хорошо было видно во время трансляции передач, когда операторы показывали зал во время исполнения Окуджавой своих песен: боже мой, какие просветленные у людей были лица, как они светились, а временами можно было видеть мокрые глаза. Плакать и петь Окуджаву не стыдно, потому что он пел про каждого из нас, он чувствовал боль каждого, ведь это была и его боль.
Экран показал нам и родителей поэта (отец расстрелян при Ежове, мать отбыла 12 лет в лагерях при Берии). Сам он со школьной скамьи ушел на фронт – как сказал о нем один из его друзей: пацифист, попавший на войну. Он, фронтовик, тяжело раненный под Моздоком, написал песню солдата, который «идет себе, играет автоматом» и радуется, что все его заботы и даже ответственность взял на себя кто-то другой:
А если что не так – не наше дело!
Как говорится, Родина велела!
Как славно быть ни в чем
не виноватым,
Совсем простым солдатом, солдатом...
Неудивительно, что такую песню никто не хотел печатать, и пришлось в первом издании озаглавить ее «Песня американского солдата». Ну, раз американского, тогда напечатали...
Вообще с опубликованием его стихов было много историй, которые сейчас кажутся забавными. Сам Окуджава со спокойным юмором рассказывал в воскресной передаче: «Когда я написал «Леньку Королева», меня вызвали в горком партии: почему у вас упаднические стихи? Вы пишете про юношу, павшего на войне: «И некому оплакать его жизнь». Ну, сказал я, он еще был очень молод, у него было мало друзей. А как же комсомол, сказали мне, профком, наконец? Я понял, что имею дело с дураками. И когда я позже написал песню «О дураках», меня вызвали снова: вы кого имели в виду, когда писали про дураков? Просто про дураков, сказал я. Ну зачем вам писать про каких-то дураков? Вот у вас ведь есть такие замечательные стихи – например, про Леньку Королева...»
Очень много лет тому назад мне выпало счастье принимать Окуджаву и еще нескольких поэтов у себя дома. Ни до, ни после мы не встречались, и на память у меня осталась только его дружеская надпись на книге, которую я, не имея возможности купить – тогда книги Окуджавы можно было изредка встретить разве что в магазинах «Березка» для иностранцев, аккуратно перепечатал на машинке и переплел.
Так вот, весь вечер я не знал, что сказать моему обожаемому кумиру. Я просто смотрел и слушал. Потом вытащил из своего архива подлую статью «Цена шумного успеха» небезызвестного журналиста Лисочкина, с которой в свое время началась травля Окуджавы. Помнит ли он ее? Окуджава спокойно взглянул на статью. Да, помню, сказал он, этот Лисочкин долго ходил за мной, говорил, что ему нравятся мои песни, и просил их переписать... С тех пор имя Лисочкина прочно ассоциируется у меня с именем одного библейского персонажа, который, правда, в конце концов повесился. А Лисочкин позже получил какую-то журналистскую премию. Кажется, он уже умер. Впрочем, он так и так умер раньше своей смерти.
Сейчас песни Окуджавы поют многие. В передаче из Переделкина пели и читали стихи Сергей Никитин, Галина Хомчик, Александр Городницкий, Ия Саввина, Белла Ахмадулина, Валентин Никулин, Александр Крамаренко, Юрий Шевчук, Олег Хлебников, Евгений Рейн. Список впечатляющий, но у одних песни получались, у других – не очень, но всем хотелось, чтобы дух Окуджавы витал над полянкой перед его домиком. Всех покорил Валентин Никулин, я еще не встречал такого проникновения в дух великого поэта. К сожалению, одни певцы просто его копируют – а зачем нам копия, когда у нас есть пленки с подлинными записями? Другие несут отсебятину, как если бы Сергей Михалков отвлекся от написания гимна и попытался усовершенствовать лирику Пушкина. Валентин Никулин читал, и в каждой строчке узнавался подлинный Окуджава, хотя сам поэт те же самые стихи читал и пел совсем иначе. И очень жаль, что там не было Елены Камбуровой, которая тоже это умеет: одновременно дать новое прочтение и оставаться в русле мыслей и эмоций Булата.
Как сказал кто-то из его друзей, этот человек, в свое атеистическое время, даже живший в Безбожном переулке у Арбата, писал романсы, а получались почему-то все время молитвы.
Ну и пусть его теперь слушают меньше, чем раньше. «Нас осталось мало: мы да наша боль...»
Владимир ЖЕЛЬВИС, профессор ЯГПУ.
