И снова страсти роковые, и от судеб защиты нет

Если чуть отвлечься от сегодняшней темы разговора, то надо заметить, что Ярославскому ТЮЗу с Пушкиным как-то не везёт. Взять хотя бы предыдущее прочтение пушкинской поэзии в театральной версии питерского режиссёра Игоря Селина «Пушкин Forever». Ведь задумывалось это действо, напомню, как широкомасштабный россий­ско-сербско-французский проект «Песни западных славян». Под это дело – шутка ли! – был даже выделен грант губернатора области в сфере культуры и искусства.

В недолгую бытность худруком театра Роман Мархолиа намеревался рассказать некую историю (процитирую фрагмент своего давнего интервью с Мархолиа) «взаимной мистификации Пушкина – Караджича – Мериме: Караджич собрал песни западных славян, Мериме их якобы переводил (хотя писал собственные), а Пушкин переводил якобы Мериме! Это был период жизни, когда все они творчески играли друг с другом и с этими удивительными народными сказками и преданиями. Какой простор для театральной фантазии и обмен культурным опытом! Я думаю, можно создать мультижанровый проект, включающий прекрасное пушкинское слово, современный танец, музыку, видеоарт, колокола...».

Задумка роскошная, согласитесь.

Что имеем в сухом остатке? Спектакль «Пушкин Forever» в постановке Игоря Селина, играемый на малой сцене ТЮЗа, абсолютно своего, местного производства. Игорь Селин в год постановки Пушкина в ТЮЗе уже успел отметиться громким спектаклем «Горе от ума» в Волковском театре. Воплотить же планетарные планы Мархолиа в дей­ствительность на сцене ТЮЗа у него, очевидно, не хватило сил, а у театра – средств.

Ну да ладно, дело прошлое. Этот исторический экскурс привожу лишь в подтверждение факта настойчивого обращения театра к прозе и поэзии «нашего всего».

Итак, «Станционный смотритель». За постановку взялся режиссёр Игорь Ларин. Опять петербуржец, лауреат всяческих всероссийских и международных театральных конкурсов, в том числе и обладатель Золотой Пушкинской медали. Чувствуете интригу и «рифму»? Обладатель Золотой Пушкинской медали ставит прозу Пушкина, которую нечасто увидишь на театральных подмостках.

Игорь Ларин взялся продемонстрировать ярославской публике, что он жнец и швец, и на дуде игрец. Постановка, инсценировка, сценография – всё его. Однако виртуозом во всём быть трудно.

Безусловной удачей спектакля «Станционный смотритель» является сценография: используемый режиссёром приём театра теней позволяет минимумом средств создать максимально эффектное оформление. Надо отметить, что эта удача не осталась незамеченной: жюри недавно завершившегося III областного конкурса профессиональных театров назвало Игоря Ларина лучшим в номинации «Лучшая сценография».

Вторая удача постановки – игра заслуженного артиста России Юрия Иванова (на фото). Артист столь глубоко и органично вживается в образ станционного смотрителя Вырина, что невольно забываешь и то, что история, которую тебе рассказывают со сцены, хорошо известна ещё со школьной скамьи, и то, что перед тобой всего лишь театральное дей­ство. Личной трагедии Вырина – Иванова сопереживаешь искренне. Если хоть один школьник в зрительном зале смог почувствовать нечто похожее и блестящая игра актёра Юрия Иванова смогла отвлечь тинейджера от подначивания соседей, заигрывания с соседками, жевания конфет и улюлюканий в скабрёзных местах (о них – чуть позже), то задача театра достучаться до зрительских душ уже оказалась выполнена.

На этом все достоинства спектакля, на мой взгляд, заканчиваются.

Дальше начинаются заигрывания с залом в духе Михаила Задорнова – «а вот сейчас вы точно будете смеяться». Как будто для того, чтобы показать различия в образе мысли и жизни двух поссорившихся соседей Муромского и Берестова (речь, как вы догадались, идёт о «Барышне-крестьянке»), надо непременно крестьян одного барина сделать пьяными и нечёсаными, а других нарядить в гламурные цилиндры с ленточками и наделить манерами завсегдатаев гей-парадов.

Трудно согласиться и с режиссёрской трактовкой жен­ских образов. Намеренно перечла оригинал. Вот что пишет Александр Сергеевич: «Что за прелесть эти уездные барышни! Воспитанные на чистом воздухе, в тени своих садовых яблонь, они знание света и жизни почерпают из книжек. Уединение, свобода и чтение рано в них развивают чувства и страсти, неизвестные рассеянным нашим красавицам».

Чувства и страсти – да, вопрос в другом: как эти чув­ства выражаются в поступках, поведении? Отчего все особы женского пола – и барышня Лиза, и служанка-наперсница Настя, и прочие дворовые девушки ведут себя на сцене как девицы лёгкого поведения? Да и выстроенные режиссёром Софьей Маламуд мизансцены, в ходе которых незамужние деревенские девушки (век на дворе, напомню, целомудренный XIX) то и дело развязно прыгают на колени то к одному, то к другому крепостному мужику, отсылают скорее к быту публичных домов, блестяще описанных Куприным в «Яме», а не к пушкинской «Барышне-крестьянке».

В анонсе спектакля об этом сказано так: «спектакль искрится юмором, лёгкой шутливой интонацией, почти прозрачной музыкальной атмо­сферой». Впору вспомнить Станиславского с его хрестоматийным «не верю!». Режиссёрский язык, которым все эти хиханьки-хаханьки преподносятся, уместен скорее в «капустнике», эдаком театральном междусобойчике, но никак не в театральной постановке, рассчитанной на широкого зрителя, в первую очередь – школьников.

Появление на сценических подмостках такого творения, как «Барышня-крестьянка» (первая часть спектакля «Станционный смотритель» выиграла, уж простите за тавтологию, за счёт игры артиста Юрия Иванова), тем более кажется странным, что с нынешнего сезона в ТЮЗе, уже долгое время обходящегося без главного режиссёра и художественного руководителя, наконец появился художественный совет. Его возглавил заслуженный артист России Юрий Иванов, а в состав во­шли уважаемые в Ярославле корифеи сцены и знатоки театра профессор Маргарита Ваняшова, председатель Ярославского отделения Союза театральных деятелей России Валерий Томашёв, народный артист России Владимир Солопов, старейшие актёры

ТЮЗа народный артист России Виталий Стужев, заслуженный артист России Юрий Клипп. Не могу взять в толк, как эта «Барышня-крестьянка» была одобрена профессио­налами!

И ещё более непонятно, что этот же спектакль на выше упомянутом III областном конкурсе профессиональных театров был удостоен премии «За современное сценическое воплощение русской классики». Тут, на мой взгляд, впору «Серебряную калошу» торжественно вручать...

Впрочем, сколько людей, столько и мнений.