ШУБЫ У ЛЁНИ
Недавний закон об очистке рынков от неграждан России произвёл во Владивостоке фурор. Иероглифы, в перестройку заполонившие все улицы, исчезли разом. Китайцы спешно распродавали товар: дублёнку, которая у нас стоит тысяч 10 минимум, можно было купить рублей за 600. А потом всё затихло. Китайские товары в тех же объёмах продают наёмные русские продавцы. Отличие лишь в том, что стали накручивать цену лично для себя и грубить. В сёлах китайцы-огородники переженились с русскими и живут, как прежде. Растёт у потомков Конфуция всё так, что наши фермеры только руками разводят – после того, как «понаехали» китайцы, арбузы на рынках Владивостока в сезон стоят 6 рублей, помидоры – от 10 до 25.
Суперпопулярность приобрёл новый вид туризма – «помогайки». Платишь 800 рублей и без всякой визы едешь на три дня в Поднебесную. Цена особо смешная, потому что в неё включены дорога, проживание и даже шведский стол! Живи и грейся! Только багажа больше трёх килограммов с собой не бери. На обратном пути у таможни подойдёт к тебе китаец, вручит два гигантских баула и улыбнётся: «Помогай-ка»! По выходе с таможни, уже на территории РФ, другой китаец у тебя товар сразу заберёт. В расчёте. Бизнес настолько привычный, что российские таможенники в свой законный выходной сами «помогайками» ездят.
В приграничный китайский город Суньфуньхэ наши люди катаются так часто, что зовут его запросто – Сунькой. Жалких лет 20 назад Сунька была грязным скопищем бараков. Сейчас – отели, зеркальные витрины, брусчатка, высотные дома, сервис – как Европе, чистота – как в хирургическом отделении. Весь центр Суньки сделан «под северного соседа». Вывески вроде «Шубы у Лёни» или «Вкусные блины» – на каждом шагу.
Китайцы продают русским машины, одежду, телефоны, маникюр, чистку организма и даже рыбалку с гарантированными громадными карпами. Чаще всего – дешевле и качественней, чем в России. Юань уже давно сопоставим в цене с рублём. Единственная неприятная черта китайских вояжей – приценившись к вещи и раздумав её покупать, можно нарваться на скандал. Но в остальном Китай на пока недосягаемой высоте. «Они нас поглотят – это ясно», – твёрдо уверены все до единого дальневосточники, с кем удалось поговорить о «китайском вопросе».
ОСТРОВА В ОКЕАНЕ
Единственное, что в Приморье осталось сугубо русским – архипелаг Римского-Корсакова, волшебные острова. Кстати, об островах.
Римский-Корсаков – это я не про композитора, а про адмирала. Он командовал Тихоокеанской эскадрой и чествовал своих офицеров, давая морским островам их имена – Попова, Пахтусова, Рейнеке, Рикарда, Кротова, Сергеева... Сразу за знаменитым островом Русский начинается эта гряда, уходит в океан. Острова небольшие: Рикарда, с берегов которого я два месяца созерцал открытый на 360 градусов горизонт, можно обойти по периметру за 4 – 5 часов и окинуть одним взглядом с самой высокой точки – тригонома. Половина островов – необитаемые, на многих нет источников пресной воды. Раньше здесь была сплошная запретная зона, передовой рубеж обороны СССР. Сейчас тихо спят брошенные доты и наблюдательные пункты, ржавеют гигантские баки из-под солярки. Заезжие туристы сваливают в амбразуры дотов мусор, чтобы осенью сжечь.
На дальнем острове Желтухина – молчаливое стадо старых танков Т-34, в проливе – полузатопленный корабль, бывшая мишень для учебного бомбометания с самолётов.
Правда, в последние года три возобновились вылеты военной авиации, вернулись военные моряки. Эхо гонки вооружений зазвучало чуть громче, но «запретки» ещё нет, и поэтому на острова едут отдыхать.
Катер водоизмещением тонн девять – не такая уж редкость во Владивостоке. Владельцы катеров и приезжают на острова (от «Владика» до Рикарда – 38 километров морем, в проливах – волна в человеческий рост, на простой моторке не пройти). У островов вода такая прозрачная, что под её пятнадцатиметровой толщей на дне видно каждый камешек. Берега скальные – то розовые, то чёрные, под скалами – бухты с галечными и песчаными пляжами. В непогоду прибой за сутки превращает галечный пляж в песчаный или наоборот. Возносятся в небо склоны гор, заросшие непривычной, сказочной растительностью.
Зимой здесь свирепые ветра и шторма, а летом – субтропики, солнце насквозь прожигает даже самый густой туман, влажность – 100 процентов. В таком мусонного типа климате клён и липа вырастают низенькими, листья у них – с полспичечного коробка, зато корни такие, что трактором не свернёшь. А полынь, которую мы считаем травой, здесь превращается в куст – с деревянными стеблем и ветками. В лесу – папоротники, по берегам – нежные шапки ползучих камнеломок с почти голубыми листочками. Над умопомрачительными обрывами цветут крупные лилии, июльскими ночами остров сияет тысячами непоседливых светлячков, а в августе над пляжами порхают бабочки величиной с ладонь.
Со стороны Японии – горизонт девственно чист, со стороны России и Китая – дальние-предальние синие горы. Кружат стаи чаек, ночами перемигиваются маяки. По дну, перебирая иглами, как ножками, медленно ходят морские ёжики. «Морские огурцы» – трепанги – сидят в трещинах подводных камней. Водятся здесь и осьминоги, даже мелкие акулы-катраны. Вот только с приходом людей на острова трепангов почти не осталось, камбала – и та не везде ловится. Люди остаются хищниками, отдыхающие (которых, к счастью, пока немного) охотятся на всё, что шевелится, вплоть до несъедобных бакланов – людям так веселее.
В буйные 90-е, когда весь Дальний Восток сидел без работы, почти все мужчины вообще кормили семьи браконьерством. Подчистую выловили и продали японцам трепангов, выбрали ракушки морского гребешка, под корень извели креветок-чилимов. Осуждать брошенных своей страной моряков и рыболовов – язык не повернётся, но как жаль так и незалеченных ран океана!
ПИАСТРЫ И ХУНХУЗЫ
Каждый третий (если не каждый второй) мужчина, встреченный вами на владивостокской улице, – моряк. Ходившие, как здесь говорят, «в моря», любят поворчать, что корабли – это железные коробки, и нет на флоте никакой романтики, один дебилизм. Однако в плавание ходить продолжают, а к отступникам, ушедшим в годы безработицы на берег, относятся с обидным сочувствием.
Может быть, секрет неуловимого обаяния здешнего народа в том, что по зову моря на Дальний Восток отовсюду собирались колоритные авантюристы и бесшабашные герои? Сам автор «Острова сокровищ» Роберт Льюис Стивенсон купил здесь усадьбу. Позже её приобрели за бешеные деньги искатели кладов, надеялись найти спрятанные в доме старинные карты. Но остались ни с чем. Или распространили слух, что остались ни с чем. Подозревать, что на самом деле «наследство Стивенсона» существовало, можно уже по тому, что кладов на Дальнем Востоке – как заброшенных церквей в Ярославской области.
До середины ХХ(!) века на островах, да и на побережье тоже, хозяйничали хунхузы – китайские гангстеры. В Китае их ждала смертная казнь, зато в России бандитские дела шли – удачнее некуда. Китайцы с беспримерной наглостью устроили главную базу на острове Русском, с которого отлично виден Владивосток со всей его полицией-милицией-армией. Перехватывали торговые суда. Топили рыбачьи шхуны, рыбаков убивали, улов продавали на городских рынках. Выслеживали собирателей женьшеня в тайге. Грабили оленьи фермы и отдельно стоящие дома. Похищали людей. Внедряли своих агентов в золотодобывающие артели. Больше половины добытого золота хунхузы заставляли сбывать «налево» почти задаром, краплёными картами выигрывали у работяг всё заработанное до копейки. Посмевших жаловаться убивали. Бежавших находили где угодно.
Большая часть награбленного хунхузами и по сей день лежит в кекурах. Кекур – это скважина, пробурённая в скале. Внешнее отверстие залеплено цементом, замешанном на каменной крошке, наколотой из той же самой скалы – поди найди.
Охота за хунхузскими кладами – сплошной многосерийный детектив. И было-таки – отыскали несколько кладов. Но сколько их ещё лежит нетронутыми... А накопили китайцы много: до того, как их вытеснила Советская армия, превратившая всё побережье в сплошную запретную зону, хунхузы, почти не зная поражений и перерывов, грабили несколько веков подряд.
НЕ ТО, ЧТО НЫНЕШНЕЕ ПЛЕМЯ, БОГАТЫРИ...
Но помнят в Приморье удивительного героя, который в одиночку объявил разбойникам войну. Он охотился на хунхузов около 30 лет и только старость да Октябрьская революция помешали ему совсем изгнать их с Дальнего Востока. Потомки воинственного бойца были репрессированы при Сталине, а сейчас его именем названы одна из центральных улиц города и самое новое сторожевое судно ФСБ. Его зовут шкипер Гек.
Фридольф Гек родился в Хельсинки и после долгих скитаний по морям и кое-каких неприятностей с законом осел на Дальнем Востоке. Ходил на китов, и его островная усадьба с оградой из китовых рёбер славилась на весь край. Однажды Гек уехал по делам в город, а, вернувшись, нашёл разграбленную усадьбу, повешенную на крюке от лампы жену, перебитых работников. Шестилетнего сына налётчики-хунхузы увели в Китай, больше Гек мальчика не видел.
Разъярённый шкипер и его друг, поляк Янковский, объявили хунхузам войну на уничтожение. Янковский был тоже личностью несеренькой. Сын ссыльного участника польского восстания, он обосновался на Дальнем Востоке. Деньги делал из всего – добывал золото, женьшень, китов, рыбу, крабов, выращивал маралов и продавал их чудодейственные рога-панты, занимался сельским хозяйством – и всё получалось удачно.
Тупым нуворишем Янковский не был – он оставил десятки научных работ о природе и этнографии Приморья, а по его картам моряки ходят и сегодня. И вот такой человек взялся помочь шкиперу Геку в деле священной мести. Для начала они выставили с чердака усадьбы Янковского железную трубу и распространили слух, что это пушка. Потом вооружили прислугу и работников. А потом начали вычислять и громить лагеря хунхузов. Там, где армия и полиция бесполезно теряли время, деньги, людей, Янковский с Геком побеждали. Они очистили от бандитов почти все острова. Вернулись вражины-хунхузы только после смерти Гека и Октябрьской революции.
ПОСЛЕДНИЙ? ШТРИХ
Белый мрамор храмов Греции прекрасен. Жаркое солнце Египта щедро. Америка, вооружённая всеми достижениями современной рекламы, дразнит небоскрёбами. А Дальний Восток – это Дальний Восток, там морские ежи ходят по дну, перебирая иглами, как ножками. Поэтому, если судьба даст время и силы, снова поеду туда. Очень далеко, страна у нас огромная, но уж как-нибудь...
Евгений АВЕНИР