НАС МАЛО, НО БОЛЬШЕ И НЕ НУЖНО
Чтобы попасть в ряды нотариусов, мало получить высшее юридическое образование, нужно еще пройти стажировку сроком не менее одного года в государственной нотариальной конторе или у нотариуса, занимающегося частной практикой, а потом сдать квалификационный экзамен. И только после этого человеку выдадут лицензию.
Однако это вовсе не значит, что новоиспеченный специалист будет работать по профессии. Ибо количество вакансий строго ограничено государством и нотариальной палатой. В Ярославле всего тридцать представителей этого сообщества, в целом по области – 61, да и то двое из них поступили на работу лишь прошлой весной, что стало результатом долгих переговоров управления Федеральной регистрационной службы по Ярославской области, контролирующей деятельность нотариусов, и нотариальной палаты. К слову, нагрузка на одного специалиста в нашей области все равно продолжает быть выше средних показателей по России.
– Действительно, может, нас и маловато, – рассуждает Ольга Викторовна. – Но, с другой стороны, мы ведь сами себя кормим. Во-первых, мы несем полную материальную ответственность при оформлении сделок. Например, у меня был случай – молодой человек продавал комнату. Пришел ко мне на прием – два высших образования, вполне адекватен. Оформили сделку. А оказалось, парень состоял на учете в психдиспансере, и болезнь у него какая-то сложная, выражается в том, что он со всем соглашается. Суд постановил мне выплатить компенсацию.
Туго приходится представителям этой профессии в районах. Мало работы – мало денег. В Ярославском нотариальном сообществе принято помогать коллегам из села материальной помощью. Например, брейтовский нотариус периодически получает деньги от нотариальной палаты (то есть часть суммы членских взносов).
Частный нотариат образовался в 1993 году, после того как в 1992-м появился институт собственности. Вот тогда нотариусы действительно имели большие доходы. Но в 1998 году была отменена обязательная нотариальная форма некоторых видов сделок, в том числе и сделок с недвижимостью. Цены на все услуги специалистов учреждает государство – они прописаны в Налоговом кодексе и едины по всей России. Сейчас в среднем нотариусы зарабатывают тысячу долларов в месяц.
Раз в четыре года нотариусы проходят курсы повышения квалификации, и с той же периодичностью руководство нотариальной палаты проводит проверку их профессиональной деятельности и в случае чего может лишить лицензии.
– Нотариус должен быть человеком кристальной чистоты, – говорит Ольга Викторовна. – Ни в коем случае нельзя быть предвзятым и вставать на позицию одной из сторон. Конечно, бывает сложно. Например, ситуация: умирает муж, а у него при жизни было несколько браков, и в каждом рождались дети. И вот все его родственники и отпрыски начинают делить наследство. Такое порой устраивают! Тут главное – не горячиться и сохранять хладнокровие и разум. Особое место в нашей профессии занимает порядочность, потому что мы имеем дело с деньгами. Ходит множество слухов о взяточничестве среди нотариусов, но за руку никто пойман не был. Да и, как вы понимаете, тут каждый слишком дорожит своим местом, чтобы так рисковать.
Действительно, за время существования ярославского нотариата скандальная история приключилась лишь однажды, да и то по другому поводу. Владимир Фураев был лишен лицензии за то, что параллельно со своей работой занимался еще и бизнесом. А по закону совмещать нотариальную деятельность нельзя ни с какой другой, кроме научной и преподавательской.
ПРОФЕССИЯ
ИЗ ГРУППЫ РИСКА
– Я хотела быть судьей, – рассказывает Ольга Викторовна. – Но после окончания института недотягивала по возрасту. И на год устроилась в Тутаевскую нотариальную контору. Мне поручили работать с архивом. Такая бумажная рутина! Я ужаснулась! И решила: ни за что не стану нотариусом. Но за год так втянулась, что уже не смогла уйти.
В переводе с латинского нотариус означает писец, ответственный хранитель печати, секретарь, то есть человек, занимающийся непосредственно оформлением документации. Сам нотариат существует более четырех тысяч лет. Теоретики права называют нотариусов судьями, поддерживающими юридический мир. Такое определение дано нотариусам еще и по причине их беспристрастности, с которой они участвуют в отношениях между сторонами.
По словам нотариуса, ей нравится общаться и помогать людям. Это как наркотик – со временем к этому привыкаешь.
Ольга Викторовна уверяет: у российского нотариата женское лицо. Почти весь он состоит из женщин, вот и в Ярославле из тридцати представителей этой профессии мужчин всего восемь.
– Я думаю, что это связано со спецификой работы, – рассуждает она. – Нотариус должен быть прежде всего психологом. А женщины все от природы психологи. К нам приходят бабушки, дедушки, и чаще всего, конечно, не с радостью, их надо просто выслушать. Мужчины не любят слушать, они любят говорить. Кстати, на них больше жалоб от населения, чем на представительниц женского пола в среде нотариусов.
Замечательная закономерность на фоне Европы, где, так сложилось исторически, нотариус чаще всего мужчина, уважаемый, влиятельный и очень состоятельный. А во Франции, например, нотариус пользуется авторитетом большим, чем судья. Но и компетенция нотариуса там достаточно велика. Они играют ведущую роль в правовом
сопровождении сделок с недвижимостью, участвуют в оформлении и защите имущественных прав в семье, наследственных прав и т.д. То есть источников дохода у них гораздо больше, чем у их российских коллег. Хотя в связи с особенной престижностью этой профессии попасть в нее даже сложнее, чем в России.
Впрочем, несмотря на «женственность» отечественного нотариата, это вовсе не значит, что в работе нет «мужских» трудностей. Общение с людьми зачастую несет в себе какой-то подвох, а порой даже риск.
– Меня как-то вызвали оформить завещание, – вспоминает Ольга Викторовна. – Я приезжаю, а человек уже в гробу. Я, конечно, отказываюсь заверять завещание. Меня сначала уговаривали, а потом закрыли двери и сказали: мы вас не выпустим. Я здорово тогда перепугалась.
Родственники умирающих, кстати, очень часто специально дотягивают до последнего момента при вызове нотариуса. А те, кстати, не особенно стремятся выезжать на дом в таких случаях – трудно быть уверенным в адекватности человека, находящегося на смертном одре. И поэтому всегда должно присутствовать заключение врача о том, что человек не находится под влиянием лекарств и может полноценно соображать. Сейчас, к сожалению, складывается такая судебная практика – 98,8 процента завещаний признаются недействительными задним числом.
– Нам в суде говорят: вы заинтересованы. Да какой уж тут интерес! – возмущается Ольга Викторовна. – Если заверить завещание стоит всего-то сто рублей.
Пожалуй, если отбросить в сторону обывательское мнение о нотариусах и присмотреться к этой загадочной профессии повнимательней, то можно увидеть столько подводных камней, что становится не по себе от груза той ответственности, которую несут на своих плечах эти люди. В большинстве своем – и это не случайность – женщины.
Екатерина АБРАМОВА