В прекрасном настроении вернулся Иван Григорьевич в Ярославль, где его ожидал ещё один приятный сюрприз. Накануне председатель совета ветеранов Пётр Иванович Петров позвонил Орехину и сообщил, что тому надо зайти в бухгалтерию родного треста «Ярнефтехимстрой», где Иван Орехин проработал без малого тридцать лет в должности заместителя управляющего, а по выходу на пенсию около двух десятков лет возглавлял совет ветеранов. Надо сказать, здесь сложилась добрая традиция – ежегодно в связи с празднованием Дня пожилого человека, Дня строителя и 9 Мая оказывать всем пенсионерам материальную помощь. Вот за ней-то и пришёл в назначенный срок 89-летний ветеран войны и труда, награждённый за боевые и трудовые заслуги орденами и медалями.
Но на сей раз Орехину дали полный, что называется, отлуп, то есть в материальной помощи отказали. Даже простой открытки для фронтовика пожалели.
– Вашу фамилию вычеркнули из списка, – с некоторой долей сочувствия и неловкости пояснили Орехину в бухгалтерии.
«Это вопиющее безобразие, совершенно несправедливое решение, принятое по отношению к человеку, который, может быть, более других заслуживает уважения и внимания. Тем более в свете главного праздника страны», – пишет в редакцию 77-летний сослуживец Орехина Леонид Безлепкин, работавший прорабом в СУ-3 того же треста, позже преобразовавшегося в ОАО.
– Так не должны, не имеют права поступать с такими людьми, как Орехин, – сказал уже во время нашей встречи в семье Орехина на даче в Красных Ткачах Леонид Андреевич.
Получив приглашение в гости на дачу к супругам Орехиным, мы взяли с собой и Леонида Андреевича. Хозяин дома и его супруга Евгения Константиновна Орехина, прожившие вместе 65 лет, встретили нас радушно. Скромный, ухоженный домик среди сосен на берегу Которосли (лет пять-шесть назад Иван Григорьевич ещё хаживал поутру на рыбалку), ровно подстриженный травяной газон за видавшим виды забором, непременный огородик с петрушкой, салатом и луком, повсюду цветы, плодовые деревья. Жить бы да радоваться пожилой чете. Да только вот недавний инцидент в бухгалтерии не даёт им покоя...
Зашли в комнатку. В ней идеальный порядок и домашний уют. Об оконное стекло, купаясь в солнечных лучах, бьётся золотистый шмель. На журнальном столике свежий номер «Северного края». Оказывается, нашу газету Орехины выписывают уже более полувека.
Из боязни нарушить тишину и покой этого дома не сразу поворачивается язык, чтобы затронуть больную для этой семьи тему... «поздравления» трестовским начальством своего старейшего работника с праздником Победы.
А вот о самой войне фронтовик Орехин, бывший радист-стрелок ВВС, рассказывает охотно:
– К началу войны я уже отслужил три года срочную, так что был, можно сказать, вполне подготовленным воином. К лету 1941 года наш двести шестьдесят первый полк 46-й дивизии дальней авиации входил в непосредственное подчинение Верховного главнокомандующего и располагался в Латвии на военном аэродроме в Даугавпилсе. За четыре дня до 22 июня нам было приказано загрузить бомбардировщиков боевыми зарядами. Официально объявили, что, дескать, полку дан приказ готовиться к плановому учению. Но мы ж не дети...
С восхищением, с чувством гордости за своих коллег-«дальнобойщиков» напомнил Иван Григорьевич известный факт, когда в самом начале войны с одного из островов в Балтийском море полк дальнего действия военно-морской авиации под командованием Преображенского нанёс внезапные бомбовые удары по Берлину. Немцы, уже вовсю утюжившие танками западные территории нашей страны, даже теоретически не могли предположить подобной дерзости со стороны советских лётчиков. В городах Германии даже о маскировке к тому моменту всерьёз не озаботились.
Впрочем, Орехину, первая запись в личном деле которого, связанная с войной, относится к 21 июля, за годы войны довелось десятки раз подниматься в небо на бомбардировщиках и громить фашистов с высоты на бреющем полёте. А всего на его счету 259 боевых вылетов. Особо запомнился ему эпизод уже последних дней войны.
– Мы стояли тогда на одном из аэродромов на территории Белоруссии. В ночь с 26 на 27 апреля 1945 года наш полк в составе армады в количестве 800 самолётов долбанул по Берлину и оборонительным рубежам в его окрестностях. Излишне говорить о том, какой эффект дала эта операция, – вспоминает ветеран.
Свою будущую супругу 24-летний Иван Орехин встретил в 1942 году в Ярославле. Тогда его лётная часть стояла на Туношенском аэродроме. Естественно, к лётчикам приходили на танцы девчата. Женя (с 1943 года стала Орехиной) в то время работала на Ярославле-Главном (тогда – Всполье) на санэпидемстанции. Поскольку родная деревня Евгении – Заборное (в трёх километрах от Туношны), то появление её на танцах в военном городке лётчиков вполне логично... Полюбили друг друга. Поженились и теперь уже вместе в 1943 году отбыли на запад добивать врага. Евгения служила медработником в батальоне аэродромного обслуживания. Однажды самолёт Ивана сбили. Сели на брюхо. Контузило. Было ещё два ранения – в руку и ногу...
В 1945 году супруги приехали в Ярославль уже с годовалым Валерием. Сын выбрал профессию мамы – стал врачом.
Вот такая судьба у этой семьи, в которой два защитника Родины. В мирное время строитель Иван Орехин возводил дома, а как старейшина ветеранов треста хлопотал за своих сослуживцев, обеспечивал их жильём. И вот – такая «благодарность» на закате лет: не нашлось 500 рублей как знак внимания к фронтовику и труженику.
Всем пенсионерам треста (воевал – не воевал, неважно) дали, а Орехина «вычеркнули». Чем же он так насолил начальству? В бухгалтерии объяснили 90-летнему старику: дескать, начальство осерчало на капитана запаса Орехина за то, что тот не захотел продать за 100 (?!) рублей свои акции тресту. Не продал, поскольку ему предлагали в десять раз больше, а деньги как раз потребовались на лечение.
– Я считаю, что акции Орехина (точно такие же есть у всех работников нашего ОАО «Ярнефтехимстрой») – это его собственность, заработанная трудом и потом и он вправе ею распоряжаться по своему усмотрению, – считает его приятель Безлепкин.
Напоследок, когда уже сфотографировались на память супруги и их друг Леонид Андреевич (на снимке справа), Евгения Константиновна отозвала автора этих строк в сторонку и, утирая платочком глаза, пожаловалась, что кто-то из начальства сказал мужу: мол, больше вам никогда никаких привилегий не будет.
– Я хотела было ответить: у нас одна с Иваном на двоих привилегия – это похороны. И других нам не надо.
Стоя в тени под деревцем, старушка тихо всхлипнула, на глазах появились слёзы. А мне подумалось: человек, прошедший всю войну, 259 раз во время боевых вылетов рисковавший жизнью, в канун своего 90-летия получает на своей бывшей работе из-за какой-то бумажки в самый святой в своей жизни день – 9 Мая, плевок в душу!
Да разве он, герой войны Иван Орехин, думал о каких-то там акциях в ночь с 26 на 27 апреля 1945 года, когда летел в боевом строю из 800 советских самолётов бомбить Берлин?!
Валерий ПРОХОРОВ