Подумаешь, событие: собаку съели!

В пасмурный дождливый день 14 ноября жительница одного из подъездов подманила Черныша. Рыжий на всякий случай забился в нору. Женщина схватила щенка за задние лапы и начала бить его об асфальт... А потом маленькое тельце унесла домой. Говорят, у неё туберкулёз, а при этой болезни полезна собачатина...

Такую историю рассказала наша читательница, жительница того же дома. Ольга сообщила сразу же в милицию, в дежурную часть. Там обещали приехать, проверить и записали все её данные – фамилию, имя-отчество, адрес и телефон. Она прождала весь день, но никто так и не пришёл, не позвонил. Женщина обратилась в газету.

Начальник дежурной части ГУВД города Ярославля Игорь Забелин подтвердил:

– Да, в 12.37 зарегистрировано сообщение. И позже туда выходил участковый, собирал материал.

Мы узнали имя участкового – Евгений Зылёв – и целую неделю пытались дозвониться по номеру, который сообщили нам в дежурной части. Интересно было бы узнать судьбу «собранного материала». А заодно спросить, почему участковый не зашёл к Ольге. Или не по­звонил – ведь в дежурной части дотошно выспросили всё: и адрес, и телефон...

В течение недели наши попытки дозвониться были напрасны: телефон хронически молчал. Мы попытались отыскать координаты Евгения Александровича на сайте УВД Ярославской области. Нашли его участок и другой телефонный номер, но там женский голос раздражённо ответил: «Нет здесь никакого Зылёва!». Неужели мы попали в квартиру? Нет, женщина смягчилась: это опорный пункт охраны правопорядка. А у Зылёва другой телефон... И назвала тот самый номер, что мы получили в дежурной части, – по которому никто не отвечает.

Кстати, изучая сайт, обнаружили в разделе «Участковые» много вакансий. Не секрет, что в подобной ситуации участковые нередко работают за себя и за того парня. Это навеяло неприятные воспоминания.

Лет пять назад меня сильно покусала среднеазиатская овчарка, которую кто-то выпустил погулять без намордника. Я решила тогда пожаловаться участковому и с его помощью найти владельца собаки. Увы, сделать это не удалось. На вахте малосемейного общежития, где размещён опорный пункт милиции, сообщили, что участкового давно не видели. В РОВД узнала, что он замещает кого-то на двух вакантных участ­ках. Будто бы работы много, поэтому он всё время где-то ходит, на месте не сидит. Спрашивается: а как тут проверишь, по работе он ходит или дома сидит, а потом отписывается по «собранным материалам»?

А «собирать материалы» и отписываться можно без встреч со свидетелями, даже не выходя на улицу. Для этого, наверное, достаточно и фантазии. Кстати, моё предположение подтверждают факты, о которых, в частности, сообщала Угличская прокуратура. По итогам проверки административной практики милиции общественной безопасности Угличского РОВД было возбуждено два уголовных дела. Один из участковых, чтобы под­держать статистику по административным делам, в 2009 году сфабриковал протокол о нарушении гражданином А. правил дорожного движения: шёл, дескать, по проезжей части, хотя есть тротуар. Но дело в том, что А. умер в 2008 году! Хуже пришлось одной угличанке, на которую милиционер составил подложный протокол за то, что она якобы занимается проституцией. И дело даже дошло до мирового судьи!

Конечно, было бы глупо всех поголовно участковых обвинять в том, что они невнимательны к обращениям населения. И всё же – факт, как говорят, налицо. Если всё-таки вернуться к съеденному щенку, то вызов милиции на место происшествия был, пожалуй, скорее гласом вопиющего в пустыне. Обычно у таких дел один конец – участковый пишет: нет события или нет состава преступления... Подумаешь, собаку съели. Тоже мне событие!