Сергей, сын Спартака

Через несколько дней Оля-маленькая и её муж Андрей привезли Сергея Спартаковича на ипподром, где его уже ждала взнузданная гнедая лошадка. Как удалось подняться в седло, он потом и сам удивлялся. Но многого стоили эти несколько кругов по свежевыпавшему снегу наперегонки с солнечным ветром, который, кажется, остужал постоянную боль. Так что, спустившись на землю, Сергей уверенно сказал тренеру, что снова приедет в марте. Через неделю его не стало. Остались кадры любительской киносъёмки.

Так ушёл он от нас, сгорел за три месяца, ещё совсем не старый мужчина – ему не было и шестидесяти.

А кони всё скачут и скачут. В семье Глушковых существует давний культ верховой езды. Прадеду Сергея Спартаковича, полному георгиевскому кавалеру, во время Первой мировой войны довелось служить в кавалерии. Дед в гражданскую воевал на лошади, чем очень гордился. Для отца, Спартака, известного ярослав­ского художника, конь стал любимой фигурой многих картин и гравюр: «Ночной дозор», «Купание лошадей», «Ночное», всадники со знаменем на одном из его экслибрисов. Спартаку нравилось в лошади всё – бег, стать, взгляд умных глаз. Он и сам обожал верховую езду, хотя после тяжёлого ранения на фронте потерял ногу. Однажды он привёл на конюшню сына, и с тех пор Сергей использовал любую возможность, чтобы сесть в седло.

Они вообще были очень похожи. А когда Сергей заболел, произошло нечто, близкое к чуду: с каждым днём он всё больше становился похожим на отца.

У Спартака были удивительные руки. Они не только талантливо держали кисть и штихель. Результат – сотни картин и гравюр, более ста выставок, в прошлом году их было пять. Его нет с нами уже более десяти лет, а в доме Глушковых на каждом шагу его присутствие – полотна, на полках поделки из дерева, светильники, хранится и знаменитая его палка-сиденье, которую он использовал, присаживаясь на этюдах.

Руки Сергея – особая история. От чутких прикосновений врача-мануальщика исчезала боль у пациентов. А общительность и фантастическая выдумка равно были даны отцу и сыну. У Глушковых и их друзей множество набросков, карикатур, шутливых стихов, целые сценарии домашних тусовок.

...Прощание на Леонтьевском кладбище стало волнующим рассказом о Сергее Глушкове. Были его одноклассники, члены виртуального сообщества-кораблика «Таня» – была такая игра во главе с «капитаном», сейчас полковником Николаем Побером, пригнавшим машину на прощание с другом с самого Валдая. Пришли однокурсники-медики, входившие в созданный Сергеем театр миниатюр, из клуба самодеятельной песни – он отлично играл на гитаре и пел туристские и студенческие хиты.

Чуть ли не каждый день приходил к больному другу ещё во время болезни Александр Нестерчук. Дружба эта тянется с детского сада, через школу и мединститут. Даже расстояние в 10 тысяч километров от Ярославля до Магадана – туда был распределён Александр Нестерчук – не помешало им общаться. Приехав в отпуск на родину, Александр, можно сказать, по­святил его товарищу. Пел ему романсы, арии из оперетт, свои песни. А Сергей всё просил ещё и ещё, говорил, что пока звучит голос «мистера Икс из Магадана» (так называл друга), он будет жить.

Соседка Глушковых по дому, на котором установлена мемориальная доска Спартака, взволнованно рассказала, как трогательно и нежно Сергей относился к матери. Он был сыном, каким гордилась бы каждая мать. А сам – как наглядный пример для собственных детей. Все в доме знали – с любой болью можно к нему обратиться: «Настоящий доктор».

Когда на поминках уже было многое сказано, встал музыкант Александр Новиков. Они часто переписывались по электронной почте, но незадолго до кончины Сергея у него вышел из строя компьютер, и посланные письма довелось увидеть лишь через несколько дней. И Александр прочитал их собравшимся: «Уходить и обидно, и рано. Прожил всё, что отпущено было...» Стихи были так живы, что участники печальной церемонии плакали – как будто строчки были посвящены каждому из них. Не все знали, что уже много лет Сергей писал стихи. Для себя. И для них.

Видел бы он, как все присутствовавшие мужчины вдруг встали, подошли к столу, где сидела, сдерживая слёзы, Ольга Сергеевна. Её ученики. Друзья Сергея, для которых у неё всегда были открыты двери дома. Полковник Николай сказал:

– Мы ваши дети. Рассчитывайте на нас...

Но вот всё и кончилось. Остались гитара, велосипед, тренажёр доктора, полки медицинских и философских книг. Но само прощание с ним стало повестью о святой человеческой дружбе, о людях, которые ценить её умеют. И ещё деталь – в день несостоявшегося приезда Сергея на манеж там появилась его дочь, Ольга-маленькая. Она поднялась в седло и поскакала на той же гнедой лошади...