В предвоенном Советском Союзе власть требовала от всех работать по способно-стям, за что обещала вознаграждать по труду. Но после коллективизации получить на селе что-то соответствующее было невозможно. Вот и решил уроженец деревни Княжево Пошехонского района, ветеран гражданской войны Василий Стужнев податься в Рыбинск со своей семьей – женой, двумя дочерями и сыном.
Работа для умелого плотника, конечно же, нашлась. Правда, жилье предоставили плохонькое, можно сказать лачугу, в Зачеремушном районе. Но страна строилась, и все жили надеждами на будущее. Василий Стужнев, став бригадиром плотницкой бригады, тоже строил: рыбинский элеватор, кинотеатр «Центральный», школы № 35 и в Песочном. За ударную работу бригада постоянно получала переходящие Красные Знамена и премии.
Придя домой, Василий любил посадить на колени среднюю дочь Анну и младшего Александра и рассказывать им всякие истории или вместе петь песни, такие как «По долинам и по взгорьям». «Учись, учись, – часто повторял он Анечке.– Я тебе обязательно дам высшее образование».
Счастливое детство кончилось внезапно. Однажды дети проснулись утром и не увидели отца. Мать, Анна Николаевна, сидела за столом и плакала: «Папу забрали». Шел 1937 год, забирали многих, страх, как черная кошка, бродил между людьми. Надо было на что-то жить, мать устроилась на склад. Но проработала недолго, однажды начальник подошел и сказал: «Я очень тебя уважаю, Анна Николаевна, но должен уволить, потому что ты жена врага народа».
Мать устроилась на разгрузку вагонов. Уходя на работу, оставляла Ане с Сашей рубль. Взявшись за руки, они шли в магазин и покупали батон хлеба, 200 граммов вермишели и 200 сахара – это была еда на день для тринадцатилетней девчонки и десятилетнего пацана.
Арестовали и других членов бригады отца. Оказывается, во время перекура Василий Стужнев прочитал письмо, которое ему прислали из деревни родственники. Сельчане писали, что живут они очень плохо, есть нечего. В бригаде оказался стукач, некто Бредин, который и написал донос в «компетентные органы». Так возникло еще одно дело по печально знаменитой 58-й статье.
Ночью Анна Николаевна будила и одевала детей – шли поглядеть на отца. «Контрреволюционеров» содержали в здании НКВД на улице Дзержин-ского и в 4 часа утра выгоняли во двор на прогулгу. Это была единственная возможность увидеться. Передачи не принимали, свидания тоже не разрешали. Анна Стужнева помнит, как тринадцатилетним ребенком пришла к следователю просить о свидании. «Твой отец – враг народа!» – заорал на нее упитанный, мордатый следователь Кокурин.
– Нет, мой отец хороший человек, – ответила ему девочка.
Тогда дородный жлоб в отутюженной гимнастерке, до блеска надраенных сапогах, поправляя кобуру на боку, вышел из-за стола и силой вышвырнул девочку из кабинета.
Только однажды дошла весточка от арестованного. В полах пальто, присланного из камеры, мать нашла записку. Василий Иванович сообщал, что не подписал никаких признательных документов, отмел все обвинения и просил крепиться, так как был уверен, что суд его оправдает.
11 августа 1937 года наконец разрешили свидание. Но когда семья пришла в тюрьму, там сообщили, что всех заключенных уже увезли в Ярославль. Самый жуткий цинизм заключался в том, что именно в этот день Василий Стужнев был расстрелян. Семье же сообщили, что он, как «участник контрреволюционной повстанческой группы, высказывавший клевету на политику советской власти», осужден «тройкой» УНКВД на 10 лет заключения без права переписки. Даже в 1958 году, когда Василия Ивановича ребиалитировали, семье погибшего выдали свидетельство о смерти, в котором он значился как скончавшийся от перитонита. И только после полного разоблачения ГУЛАГа, раскрытия мест массовых захоронений репрессированных под Ярославлем в свидетельстве о смерти отца, которое теперь хранится у Анны Васильевны, в графе «причина смерти» указали: «расстрелян».
– Несмотря ни на что, мы остались патриотами своей Родины, – говорит Анна Васильевна Стужнева, которая ни в 1937 году, ни после в память отца не поменяла фамилии. – Брат Александр добровольцем ушел на фронт, стал разведчиком, погиб в 1944-м под Днепропетровском. Я всю жизнь проработала в школе, учила детей доброму и вечному. Плохие люди всегда были и будут. Я думаю, те следователи НКВД ни во что не верили, они были просто карьеристами и мерзавцами. Да и потом некоторые мои выпускники меня разочаровали. Работали на комсомольской, на партийной работе, а начались перемены – в бизнес подались, на себя деньги зарабатывать. Один из таких мне недавно заявляет: «Мы с женой как царь с царицей живем». А я отвечаю: «Ну а где же твои идеи? Если ты честный человек, так иди в мэры или депутаты, чтоб людям помогать».
А я думаю о том, сколько сгорело в огне различных идей великих и невеликих людей – министры и маршалы, ученые и литераторы, красноармейцы и плотники... И все потому, что нарушаются две исконные истины: «Не судите да не судимы будете» и «Возлюби ближнего, как самого себя». Но, может быть, мы еще доживем до того времени, когда политика будет делом нравственным.
Анатолий СМИРНОВ.