1841 – 1880
Между Ярославлем и Угличем – районный центр Большое Село. Там теперь закрепилась именная, личностная столица народно-глубинного русского поэта Ивана Захаровича Сурикова, поскольку деревеньки Новоселово на реке Юхоти, где он родился, давно не существует. Она осталась навечно в знаменито-хрестоматийных строчках: «Вот моя деревня; Вот мой дом родной; Вот качусь я в санках По горе крутой...»
Крепостнически-бедняцкая доля так и не дала выходцу из лесной глуши по-настоящему встать на житейское крыло. С восьми лет мальчик в Москве – помогает батьке в мелкой лавочной торговле. От соседей и знакомых выучился грамоте; полюбил читать книги, затем и сам стал писать стихи. Творческому становлению помогли добрые издатели и поэт некрасовской школы Алексей Плещеев.
Суриков пробовал работать переписчиком, наборщиком в типографии – по слабости зрения пришлось эти дела оставить. Его пожизненным уделом стала собственная железоскобяная лавочка-мастерская на краю Москвы. Там человек добывал свой скудный хлеб, урывочно создавал свои глубоко душевные стихотворения, изо дня в день среди холода, сырости, копоти обретал неизбывную чахотку.
После третьего издания стихотворений (1877 г.) заимел немножко деньжонок – поехал на кумысное лечение в самарское Заволжье, затем в Ялту.
Организационно объединил писателей из народа в так называемый Суриковский кружок. Уверенно владел украинским языком, переводил из Тараса Шевченко. Дружил с Леонидом Трефолевым.
Истинно народными песнями стали суриковские произведения «Степь» (о замерзающем ямщике), «Рябина», «Доля бедняка», «Толокно».
Умер в Москве в год сооружения опекушинского памятника Пушкину. Похоронен на Пятницком кладбище, где покоится и его мать.
Рябина
«Что шумишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Низко наклоняясь
Головою к тыну?» –
«С ветром речь веду я
О своей невзгоде,
Что одна расту я
В этом огороде.
Грустно, сиротинка,
Я стою, качаюсь,
Что к земле былинка,
К тыну нагибаюсь.
Там, за тыном, в поле,
Над рекой глубокой,
На просторе, в воле,
Дуб растет высокий.
Как бы я желала
К дубу перебраться;
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться.
Близко бы ветвями
Я к нему прижалась
И с его листами
День и ночь шепталась...
Нет, нельзя рябинке
К дубу перебраться!
Знать, мне, сиротинке,
Век одной качаться».
* * *
Пройдет и ночь, пройдет и день,
Пройдут недели и года,
Как полем облачная тень,
Пройдут – и нет от них следа.
Пройдет и жизнь, исчезнешь ты,
Исчезнут все твои мечты...
И для чего, Бог весть, ты жил –
И ненавидел и любил?..
И тайна вечная творца
Все будет тайной без конца.
* * *
Всю ночь кругом метель шумела
И только смолкла пред зарей;
Поутру сад стоит весь белый,
Окутан пышной пеленой.
Идешь двором – и тонут ноги,
В снег рыхлый вязнут глубоко;
Ни грусти в сердце, ни тревоги, -
Идешь, и дышится легко.
Рубрику ведет поэт Василий ПОНОМАРЕНКО.
