В XVIII столетии на этом месте находилась деревня с названием Борок. По случайности, она сгорела. Погорельцы разъехались кто куда, и восстанавливать деревню было некому.
В то время эти земли принадлежали потомственным мологским дворянам графам Мусиным-Пушкиным. Вдова одного из них графиня Анна Николаевна Мусина-Пушкина, урождённая княжна Голицина, решила продать свои владения. Перед продажей графиня на основании указа Императора Александра I о вольных хлебопашцах от 4 марта 1803 года дала своим крепостным крестьянам вольную. Благодаря такому распоряжению крестьяне окрестных деревень стали свободными, независимыми, самостоятельными.
В 1807 году нашёлся и покупатель. Им стал 35-летний дворянин Егор Алексеевич Алексеев, в молодости проходивший военную службу в свите Его императорского величества Павла I и занимал должность короновожатого. В торжественных шествиях он шёл всегда впереди и нёс Императорскую золотую корону с драгоценными украшениями, являвшуюся символом власти монарха.
Для строительства Борка потребовались, как бы сказали сейчас, большие инвестиции. Новый владелец былжёстким человеком. Независимых крестьян он силой и бесплатно заставлял работать на строительных объектах и этим нарушал закон о вольных хлебопашцах. Крестьяне направили жалобу. Её рассмотрел Император. Решение было кратким. «За нарушение Закона Российской империи мологского помещика Е. А. Алексеева отдать под суд». И подпись «Александр».
Судебная машина начала набирать обороты. Е. А. Алексеев написал письмо Императору, в котором изложил суть своего положения. По всей вероятности, он был знаком с ним, когда служил в свите его отца Императора Павла. Судебное постановление было также кратким. «Погасить долги в Поземельном банке, рассчитаться с крестьянами, иначе усадьба Борок будет назначена к продаже с торгов».
Зять Е. А. Алексеева Алексей Петрович Щепочкин, артиллерии поручик, участник русско-турецкой войны 1828 – 1829 годов, награждённый серебряной медалью «За отвагу» на георгиевской ленте, погасил долги и стал владельцем усадьбы Борок. Его сын Пётр Алексеевич Щепочкин взял в жёны свою крепостную Анну Васильевну Морозову. Но венчание молодого барина с крепостной не состоялось: по правилам Церкви такой брак считался незаконным. Тем не менее они прожили вместе много лет, у них было семеро детей. При крещении все они получали отчество от имени крёстного отца. Им был мологский помещик, поручик Александр Иванович Гадожицкий. Фамилию дети получили от матери – Морозовы.
Пётр Алексеевич Щепочкин имел большой вес в губернии. Его организаторские способности по ведению хозяйства в Борке были поразительны. В Петербурге он вступил в Императорское общество поощрения рысистого коневодства и построил в своей усадьбе конный завод по воспроизводству новых пород лошадей. Гордостью хозяйства был русский рысак.
Пётр Алексеевич хорошо знал и понимал лошадей. Начиная работу с молодыми жеребятами, он приучал их идти резво, как бы рысью. Он говорил всем: «Я хочу приучить лошадь двигаться резво и хочу внушить ей, что мне нужна только резвость».
Лошади из Борковского коневодческого хозяйства были постоянными участниками самых престижных соревнований и всегда занимали призовые места. А затем, тут же на аукционе их продавали по очень высокой цене.
Один из сыновей Петра Алексеевича и Анны Васильевны Николай Александрович Морозов за причастность к исполнительному комитету революционной организации «Народная воля» был приговорён к пожизненному заключению с содержанием в центральной каторжной тюрьме Шлиссельбургская крепость. Когда его ввели в одиночную камеру, смотритель, закрывая дверь, тихо сказал: «Слушай, сюда только входят, обратно выносят». Жестокий режим содержания в этой тюрьме приводил узников к смерти. Они гибли от безумия, истощения и чахотки. Однако в результате революционных событий 1905 года, после 30-летнего одиночного заключения народоволец Николай Морозов был освобождён. Он навсегда покинул этот остров страданий и смерти и вернулся в любимый Борок.
В 2004 году, в год 150-летия со дня рождения, к камере, в которой содержали Николая Александровича Морозова, научные сотрудники музея Шлиссельбургская крепость в хрустальной вазе поставили большой букет красных пионов.
Константин ОЗЕРОВ, краевед