«Северный край» уже публиковал главы из будущей книги онашем земляке маршале Ф. И. Толбухине, над которой работает корреспондент газеты Виктор Храпченков. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей еще один фрагмент из нее.
При работе над книгой «Солдат Отчизны в маршальских погонах» не оставляет чувство сожаления, что не успел землякполководец написать воспоминания. Но все глубже проникаешься уважением к его мудрости и человечности.
Иные черты Федора Ивановича Толбухина (например, редкостная выдержка) подчас открываются вдруг в неожиданных источниках. Скажем, в госполитиздатовском (1958 год) двухтомнике «Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьерминистрами Великобритании во время Великой Отечественной войны». Ее исход к весне 1945 года был абсолютно ясен. Но тутто и развернулись закулисные переговоры между представителями некоторых кругов Германии и западных союзников Советского Союза. Цель – перессорить союзные державы, что повлияет на исход войны...
«Лично и секретно от премьера И. В. Сталина президенту гну Ф. Рузвельту.
Получил ваше послание от 5 апреля.
...2. Трудно согласиться с тем, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется только лишь тем, что они оказались разбитыми. У немцев имеются на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба для своего дела снять с восточного фронта 15 – 20 дивизий и перебросить их своим войскам на западном фронте. Однако немцы этого не сделали и не делают. Они продолжают с остервенением драться с русскими за какуюто малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мертвому припарки, но безо всякого сопротивления сдают такие важные города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель.
3. Что касается моих информаторов, то уверяю вас, что это очень честные и скромные люди, которые исполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерений оскорбить коголибо. Эти люди многократно проверены нами на деле. Судите сами. В феврале этого года генерал Маршалл дал ряд важных сообщений Генеральному штабу советских войск, где он на основании имеющихся у него данных предупреждал русских, что в марте будут два серьезных контрудара немцев на восточном фронте, из коих один будет направлен из Померании на Торн, а другой – из района Моравска Острава на Лодзь. На деле, однако, оказалось, что главный удар немцев готовился и был осуществлен не в указанных выше районах, а в совершенно другом, а именно в районе озера Балатон, югозападнее Будапешта. Как известно теперь, в этом районе немцы собрали до 35 дивизий, в том числе 11 танковых. Это был один из самых серьезных ударов за время войны, с такой большой концентрацией танковых сил. Маршалу Толбухину удалось избежать катастрофы и потом разбить немцев наголову, между прочим, потому, что мои информаторы раскрыли, правда с некоторым опозданием, этот план главного удара немцев и немедленно предупредили о нем маршала Толбухина. Таким образом, я имел случай еще раз убедиться в аккуратности и осведомленности советских информаторов.
Для вашей ориентировки в этом вопросе прилагаю письмо начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Антонова на имя генералмайора Дина.
7 апреля 1945 года».
«Главе военной миссии в СССР генералмайору Джону В.Дину.
Прошу вас довести до сведения генерала Маршалла следующее.
20 февраля сего года я получил сообщение генерала Маршалла, переданное мне генералом Дином, о том, что немцы создают на восточном фронте две группировки для контрнаступления: одну в Померании для удара на Торн, а другую в районе Вена, Моравска Острава для наступления в направлении Лодзь. При этом южная группировка должна была включать 6ю танковую армию СС. Аналогичные сведения были получены мною 12 февраля от главы армейской секции английской военной миссии полковника Бринкмана.
Я чрезвычайно признателен и благодарен генералу Маршаллу за информацию, призванную содействовать нашим общим целям, которую он так любезно предоставил нам.
Вместе с тем считаю своим долго сообщить генералу Маршаллу о том, что боевые действия на восточном фронте в течение марта не подтвердили данную им информацию, ибо бои эти показали, что основная группировка немецких войск, включавшая и 6ю танковую армию СС, была сосредоточена не в Померании и не в районе Моравска Острава, а в районе озера Балатон, откуда немцы вели наступление с целью выйти к Дунаю и форсировать его южнее Будапешта.
Не исключаю возможность, что некоторые источники этой информации имели своей целью дезориентировать как англоамериканское, так и советское командование и отвлечь внимание советского командования от того района, где готовилась основная наступательная операция.
Это сообщение я считал своим долгом довести до сведения генерала Маршалла исключительно для того, чтобы он мог сделать соответствующие выводы в отношении источника этой информации.
Уважающий вас генерал армии Антонов.
30 марта 1945 года».
Неожиданное продолжение этой истории нашлось вдруг в сборнике воспоминаний «Вторая мировая война» (Политиздат, 1990 год). В нем представлены такие люди, как У. Черчилль и Ш. де Голль, а для нас особенно интересны материалы Дуайта Дэйвида Эйзенхауэра. Верховный главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Западной Европе, кавалер высшего советского военного ордена «Победа» писал о своем пребывании в Москве в августе 1945 года: «Генералиссимус Сталин направил мне приглашение посетить Россию. Он предложил, чтобы в рамки моего визита вошла дата 12 августа. Это был день национального спортивного праздника. Я рад был возможности увидеть страну, в которой никогда не бывал.
Состоялся большой спортивный парад на Красной площади. Зрители размещались на площадках без какихлибо сидений. Каждый должен был стоять. Как только мы заняли секцию, предназначенную для американского посла, подошел генерал Антонов, чтобы сообщить, что генералиссимус Сталин приглашает меня на трибуну Мавзолея. «Если хотите подняться на трибуну Мавзолея, он приглашает еще двух ваших коллег».
Я обернулся к послу, он сказал, что приглашение беспрецедентное, никогда еще ни одного иностранца не приглашали на трибуну Мавзолея Ленина.
Генералиссимус пригласил меня встать рядом с ним, и с помощью переводчика мы разговаривали с перерывами в течение всего спортивного представления. Сталин проявил большой интерес к промышленности, научным и экономическим достижениям Америки. Он несколько раз повторял, что для России и США очень важно оставаться друзьями.
Вершиной событий в Москве был обед в Кремле. После обеда состоялся просмотр фильма, посвященный взятию Берлина. Я заинтересовался фильмом, и генералиссимус с готовностью заявил, что даст мне копию. Я сказал, что хотел бы иметь также и его фотографию, и он ничего этого не забыл. Через несколько дней я получил в Берлине полную копию фильма и фотографию генералиссимуса с его дарственной надписью.
Он просил меня передать генералу Маршаллу выражение его сожаления по поводу той, как генералиссимус выразился, личной грубости, допущенной им во время войны. Он сказал, что однажды получил от генерала Маршалла информацию о противнике, которая оказалась ложной и вызвала некоторую путаницу. В раздражении, сказал генералиссимус, он направил Маршаллу резкую радиограмму, но позже сожалел об этом, так как был уверен, что Маршалл действовал из лучших побуждений. Сталин искренне просил меня передать начальнику штаба армии США его извинения».
«Некоторая путаница» дорого обошлась 3му Украинскому фронту. Но перед Ф. И. Толбухиным и его солдатами никто не подумал извиниться – ни чужие, ни свои. В подобных случаях генералиссимус никогда не извинялся. А почему же он расшаркался перед американцами, тем более что его послания выдержаны в строгом и точном стиле, никакой грубости в них нет?
Возможно, он учитывал, что Д. Эйзенхауэр, ставший популярнейшим человеком у себя на родине, имеет полную возможность на следующих выборах стать президентом США. В личных отношениях с таким человеком выгодно показать себя с наилучшей стороны.
Может, и так. Да вот незадача: Д. Эйзенхауэра избрали президентом в 1953 году, и в том же году И. В. Сталин умер.
Виктор ХРАПЧЕНКОВ.