Сбылись мечты: областные власти прониклись идеей, которую исподволь внушали им краеведы города Мышкина – сделать его «провинциальной музейной столицей». На месте, где будет строиться туристический комплекс Мыши, накануне всемирного дня музеев вбили символический первый колышек. Помощник главы муниципального округа по инвестиционным межрегиональным связям и туризму Петр Павлович Волков важно толкует, что комплекс этот «явится как бы продолжением существующего музея Мыши» и будет представлять из себя трехэтажный терем. В эскизе он почему-то напоминает дворец удельных князей в Угличе. Но, глядишь, к моменту завершения в 2008 году обрастет новыми подробностями. Внутри будут экспозиция и еще всякие развлечения и угощения для туристов, потому как это уже «индустрия». В ныне действующем музее Мыши за 15 лет скопилось экспонатов в виде фигурок грызуна почти 6 тысяч – столько же в городе людей живет. Последнюю мышь, сшитую из гобелена, прислали из города Пестяки, что в Ивановской области. Письма тоже идут. Послед-
нее время увеличился их поток по электронной почте. Сотрудники музея завели страничку в Интернете о виртуальной стране Мышляндии. Говорят, заглядывал туда известный путешественник Ю. М. Лужков. А пока общественный директор Любовь Гречухина приветствует прибывающих туристов речевкой: «Город у нас – Мышкин, мэр – Курицын, врач – Кошкин. Вот такой Гринпис». Вот такой стиль у «провинциальной столицы».
«????????????? ?????????»
Анастасия Григорьевна Советова имеет «бронь» – кресло у телевизора, с больными ногами далеко не уйдешь. Лексика времен Великой Отечественной у нее в ходу – ей же 87 лет, а главные годы – те, что на войну пришлись, оттуда самые сильные впечатления. Анастасия Григорьевна родилась в деревне в Угличском районе, но как подросла, поехала в Ленинград осуществлять мечту – поступать в цирковое училище. Способности у нее были, их все окружающие замечали. Но вместо клоуна стала парикмахером. Стригла, брила, причесывала, завивала – все могла. А вскоре началась война, потом – блокада. Но первое время люди еще посещали салон красоты. Когда стал надвигаться голод, клиенты больше не приходили. Парикмахерши съели льняное семя, предназначавшееся для укладки волос. И Настя отправилась по городу с инструментами, останавливала прохожих – не желаете ли подстричься? Находились такие, расплачивались едой, потому и выжила, наверное. Окопы ей тоже рыть приходилось. А в эвакуацию попала в числе последних. Уже была у нее дистрофия первой степени. Вспоминает, как истощенных людей везли, остановились на отдых в столовой, где закончился обед, – и они увидели пустые немытые миски. Тут же разделили, сколько кому облизывать, – ей досталось 15. Дома Анастасию Григорьевну выходили родители. В Ленинград она не вернулась – уж очень были страшные о нем воспоминания. Работала в колхозе, вышла замуж, родила четверых детей.
Сейчас живет в селе Покровском со старшей дочерью Валентиной. Та мамины воспоминания записывает на магнитофон для семейной истории – готовит наследство внукам и правнукам. Еще Анастасия Григорьевна сочиняет песни и частушки. Так что ее в округе зовут «ленинградской хулиганкой». Потому что песни у нее выходят патриотические, а частушки – непечатные, в деревенском вкусе. Но есть и «политические», хотя вполне благонамеренные: «Я не буду горевать, не буду печалиться: Путин пенсию прибавил – народ не обижается...»
?? ?????? ?????????
Валентина Николаевна Иванова заведует библиотекой в Платунове, что в Угличском районе. Она обслуживает окрестные деревни Костево, Кобелево, Гридино, Яксаево, Толстиково – там живут 174 читателя. Валентина Николаевна всех знает и разговаривает о насущных делах и прош-
лых днях. В округе многие населенные пункты исчезли с лица земли. А воспоминания о них остались – и не только они, а еще старые фотографии. Люди приносят их в библиотеку – Валентина Николаевна рассматривает и просит на время, чтобы скопировать. Для этого она ездит в город. Так у нее собралась коллекция снимков: пейзажи, портреты, жанровые сцены. Есть дореволюционные, довоенные и пятидесятых годов прошлого века. Некоторые представляют этнографический интерес: запечатлены дома, каких уж нет, одежда, лошади в упряжи и т. п. Откуда же в сельской местности взяться фотографу? Причем хорошему: Сергей Николаевич Темняткин, руководитель этнографического музея кацкарей, показывал ряд работ специалистам. Они отметили композицию и технику изготовления снимков, сказали – это был настоящий мастер. Однако объяснение этому явлению простое: кацкари (население бассейна реки Кадки) часто бывали в отходниках – и на заработки отправлялись, как правило, в Петербург, потом – в Ленинград. Там оседали, заводили городские увлечения – и покупали фотоаппараты, конечно. Навещая родные края, делали снимки, оставляли их родным и друзьям. Говорят, в тридцатые годы сюда, в деревню Киндяково, часто наведывался из Ленинграда фотограф Разумовский, хотя близкой родни у него там уже не было. Может, это его следы?
//По сообщениям наших корреспондентов.
