Рублем страданья не измерить?

Это кино, но отражает оно вполне конкретные реалии. Колоссальные суммы частным лицам по решению суда платят фармацевтические, табачные компании. Доходит до того, что гражданин, десятки лет лопавший гамбургеры и превратившийся в результате в двойника бегемота, вдруг очухивается и подает иск к «Макдоналдсу». Мол, плохо ему, бедолаге, разъясняли, что гамбургеры не самая полезная еда на свете. И в результате уходит из здания суда с основательно разбухшим банковским счетом.

Можно сказать, что публика из избалованных западной демократией государств в прямом и переносном смысле с жиру бесится. И все-таки как обстоят дела с материальной компенсацией моральных, нравственных и физических страданий в отечественном судопроизводстве? Лично я не припомню, чтобы российские граждане подавали иски к корпорациям, крупным фирмам и т. д. Еще ни одному ярославцу не пришло в голову судиться, скажем, с «Балканской звездой». Ведь Минздрав предупреждает на каждой пачке. (Западный адвокат посчитал бы эту приписку смехотворной, но тут вам не там.) Поэтому возьмем для примера дела куда менее глобальные, но зато вполне реальные. Рассмотрены они не так давно Красноперекопским судом.

Итак, дело первое. Юноша Иноземцев 1985 года рождения распивал вечерней порой пиво с приятелем и подругой у ларька на улице Нефтяников. Мимо проходила женщина. Приятель предложил ее ограбить. Перспектива эта нашла живой отклик в душе Иноземцева. Быстро отослав жену домой, он и подельник (следствие так и не вышло на след соучастника) бросились вслед за одинокой жертвой. Догнали, повалили на землю лицом вниз, зажали рот, чтобы не кричала, били по затылку. Добычей стала сумочка с деньгами, всякой дамской мелочью, мобильник. Общий ущерб составил 3180 рублей. Иноземцев оказался настолько или глупым, или чересчур увлеченным процессом разбоя, что даже не обратил внимания, как женщина кричала ему в лицо: «Остановись! Я же тебя знаю, ты с моей дочерью вместе учился!» Так что разыскать разбойника было делом минимального времени. За свои «шалости» он получил 4 года заключения. Материальный ущерб был возмещен согласно вышеуказанной сумме. А за моральные страдания потерпевшая попросила взыскать пять тысяч рублей. Суд не стал возражать.

Потерпевший в другом деле оказался человеком куда более практичным и страдания свои оценил несравнимо выше. Некто Кругликов, молодой человек с высшим образованием, решил «срубить бабок» много и сразу, задумав некоторое жульничество. Вместе с приятелем (которого, кстати, как и в предыдущем деле, не поймали) снял подставной офис, арендовал склад и стал активно предлагать крупные партии муки по бросовым ценам. (Реальной муки у него было, естественно, столько, что и новорожденную мышь не накормить.) Однако парочка клиентов клюнула на дешевизну.

Предприниматель из Перми решил взять продукт на 312600 рублей. Захватил с собой вексель и поехал с Кругликовым на склад, где их уже поджидали трое, вооруженных обрезом. Незадачливого покупателя побили, связали, заклеили скотчем рот, вексель отобрали. Вскоре Кругликов привез и вторую жертву – уже местного бизнесмена Хазанова (фамилия изменена). Тому приставили к горлу обрез, этот аргумент предприниматель посчитал весьма весомым и отдал 212 тысяч налички. После чего был упакован так же, как первая жертва, и остался рядом с ним коротать время до освобождения, горько сокрушаясь о своей доверчивости.

Задержали Кругликова нескоро – через несколько лет, он благополучно трудился менеджером в одной из крупных торговых фирм. Суд принял во внимание то, что ни до, ни после этого преступления гражданин больше гадостей, подпадавших под уголовную статью, не совершал, жил чинно-благородно, завел семью и ребенка. Поэтому и получил Кругликов хоть и шесть лет, но с отсрочкой. Пермский предприниматель ограничился лишь возмещением изъятой у него суммы. Хазанов поступил как истинный бизнесмен, намного грамотнее. Он потребовал вернуть не только отнятые деньги, но и компенсировать убытки, и возместить моральный ущерб. Предоставленные документы с расчетами оказались безупречны, и суд согласился с суммой совокупного ущерба в 429161 рубль. Не стал возражать и против суммы в 50 тыс. рублей морального вреда.

И вот в результате сравнения этих дел возникает вопрос: получается, что подвергшаяся разбойному нападению двух пьяных отморозков женщина претерпела нравственных страданий ровно в 10 раз меньше, чем ограбленный бизнесмен? С какого потолка берутся эти цифры, есть ли какие-то определенные критерии оценки?

Обратимся к закону. Оказывается, в наше законодательство в последние годы внесено столько изменений по этому вопросу, что понадобилось провести пленум Верховного суда, чтобы хоть как-то конкретизировать процесс. Согласно решению этого пленума под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности), либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным из-за нравственных страданий и др.

Суду необходимо также выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Итак, за что можно получить компенсацию, более или менее понятно. Однако как же определять ее размер? Об этом говорится весьма расплывчато: «Размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований». При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Но что такое разумность и справедливость? Крайне абстрактное понятие. Я их вижу так, Степан Фомич – эдак, а Лука Ильич – совсем по-другому. И что же получается в результате? Вроде бы основными являются два фактора: потерпевший обозначает сумму, суд с ним соглашается или нет. Однако возьмем для примера такую ситуацию: скажем, двоим гражданам хулиганы сломали носы. Один из потерпевших ведет расслабленный образ жизни, находит душевную радость в пивной в компании подобных себе гоблинов и ходить без пары синяков считает дурным тоном. Другой – профессор палеоботаники, для него лучший друг – ископаемый одуванчик, и такие неожиданные пластические операции на лице для него – шок. Носы у обоих зажили, внешне все в порядке. Первый потерпевший назначил компенсацию за физические и моральные страдания, скажем, в те же пять тысяч. Суд ему не отказал, и товарищ вприпрыжку побежал пропивать неожиданную сумму. А профессор после столкновения с грубой реальностью впал в полную депрессию, шарахается от темных углов и даже в пестике василька видит возможное орудие убийства. И так может продолжаться до конца его скорбных дней. Но если этот оторванный от жизни человек вдруг оценит свои страдания в миллион, на суде посмотрят на него как на полного психа и в лучшем случае дадут сумму раза в два больше, чем пострадавшему тем же образом алкашу. «Не выпендривайтесь, товарищ, слушайте полонез Огинского», – как говорится в старом анекдоте.

Значит, все зависит только от судьи? Но ведь судья тоже человек, со всеми слабостями. И если, скажем, у него накануне был приступ гастрита или состоялся конкретный, полный живых и сочных выражений разговор с тещей, то вполне очевидно, что слуга закона может посмотреть на намерения истца как на попытку рвача и выжиги выбить сумму не по чину? Ведь закон здесь дает широчайшее поле для волюнтаризма.

Собственно, в приватных беседах судьи особо этого и не скрывают. Вот что рассказал один из районных судей:

– С материальным возмещением все более или менее просто. Все-таки, как правило, представляются документы – справки, счета, чеки и т. д. А вот за моральный ущерб взыскивают кто как вздумает. Хотя уже сложились определенные тенденции: суммы не должны быть заоблачными. Скажем, иск в 100 тысяч рублей фактически можно считать предельным (конечно, исключения бывают, но редко). А вообще народ у нас неизбалованный, суммы запрашивает скромные – 5 – 10 тысяч. Против таких исков суд никогда не возражает. Если честно, принимаем во внимание и материальное благосостояние как потерпевших, так и подсудимых. Было у меня одно дело: разбой, нанесение легких телесных повреждений. На скамье подсудимых два пацана, только перешагнувших порог совершеннолетия. Потерпевший – бизнесмен средней руки. Так он потребовал такую сумму компенсации, что даже у меня глаза выкатились от удивления. Конечно, парни преступление совершили, свой срок получили, но ведь голытьба и безотцовщина, они таких денег за 10 лет не заработают. А потерпевший, человек весьма состоятельный, пару-тройку синяков оценил в разумную, на его взгляд, сумму. И весьма удивился, когда она была уменьшена в 10 раз. Хотя, впрочем, возмущаться особо не стал. И назначенной-то суммы ему ждать долго придется.

Зыбкость получения хоть сколько-нибудь значительной суммы понимают все больше истцов. Может быть, поэтому и запрашивают мизер. Доходит почти до смешного. Один благотворительный фонд судился с местной газетой за клевету. И в возмещение морального вреда назначил сумму в один рубль! Когда я спросил у истца, с чего бы такой символизм, он мне ответил, что, мол, юристы посоветовали денег не просить, а то тяжба затянется на годы.

Впрочем, стоит ли во всем винить судей? В салунах Дикого Запада висела табличка: «Не стреляй в пианиста, он играет как умеет». Председатель Красноперекопского суда Леонид Беляев сказал:

– Критерии нравственных страданий четко определены лишь в искусстве. А в нашем законодательстве эти моменты реально начали работать, пожалуй, лишь последние лет пять. Суд принимает во внимание огромное число составляющих элементов, причем многие не отражены в законодательстве. На Западе эта практика существует столетия, мы же ее только нарабатываем методом проб и ошибок.

И Леонид Викторович прав: другого пути нет. В России, последней в Европе отменившей рабство, личность испокон веку ни во что не ставилась. Крохотные ростки демократических реформ Александра II были раздавлены железной пятой большевизма, когда человек представлялся лишь винтиком государственного механизма. Так что по сути начинать нужно с выдавливания по капле из себя раба.