Бахтиер Муминов, Гульнара Назарова и ее дочери – четырнадцатилетняя Насиба и пятилетняя Манижа – переселенцы из Таджикистана. Приехали в село Белогостицы Ростовского района они около полугода назад. Собирались «осесть» здесь основательно: Гуля устроилась на ферму дояркой, получила однокомнатную квартиру в доме на две семьи. Насиба пошла в восьмой класс, а младшая, мамина любимица Манижа – в садик.
В деревне удивляются тому, насколько легко маленькая и хрупкая таджичка нашла общий язык с соседями и товарищами по работе. «Хоть я и живу в деревне десять лет, у нее друзей здесь было больше», – вспоминает сейчас ее по-друга Вероника Кальментьева. А «товарки» по работе говорят, что Гуля умела чувствовать чужую боль: отзывчивая, всегда найдет нужное слово. И помогала не только словом – с детьми посидит, деньги одолжит.
Наверное, потому чувствовала она чужую боль, что самой в жизни ей пришлось несладко. У Гули девять братьев и сестер. В семье – драки и нищета. Закончить девять классов ей удалось только благодаря подруге матери, забравшей девочку с собой из Ленинабада в районный центр Бустон. Но через год ей пришлось вернуться обратно, и уже на себе «тащить» пятерых младших детей.
Своих дочек растила без отца. Жила только для них, и из Таджикистана уехала ради их будущего. Оставаться на прежнем месте стало небезопасно для жизни старшей дочери: при творившемся там беззаконии девушке нельзя было даже на улицу выглянуть. Вместе с Назаровыми отправился в Ростовский район Бахтиер Муминов, появившийся в жизни Гули незадолго до отъезда. Девочки быстро привыкли к нему, Манижа даже папой называла. В Таджикистане Бахтиер работал в милиции, а в Белогостицах перебивался случайными заработками: иногда ездил в Ростов в шашлычную. Не столько заработает, сколько на дорогу и еду потратит. Баха (как его называли в селе) Гулю любил. Соседи вспоминают, как он встречал и провожал ее на работу. Односельчане смеялись: мол, вон у нас какая жизнь интересная – то подеремся, то помиримся, а у вас – все тишь да гладь. Женщина в ответ подыгрывала: «Куда мне меряться с ним силой, одного удара хватит – сразу умру». Никто не помнит, чтобы они дрались или ругались. Но знакомые отмечали, что ревновал Баха ее дико. А она только смеялась: «Ты меня что, к коровам ревнуешь?». Да и правда, на ферме «конкуренцию» Бахтиеру могли составить разве что вечно пьяные скотники.
28 марта у Гули был выходной. Старшая дочка ушла в школу, а младшая помогала маме стирать белье. Около полудня женщина послала девочку за своей подругой Вероникой – поболтать. Как вспоминает та, при подходе к дому им навстречу попался Бахтиер. Он быстрыми шагами направлялся к магазину. На крыльце стояли какие-то чемоданы, сумки. О ссоре с ним Гульнара не сказала, но по настроению чувствовалось – что-то произошло. Как предполагает Вероника, устав от беспочвенной ревности, Гуля решила порвать отношения с Бахой. Спустя полчаса в комнату, где разговаривали подруги, вошел сам ревнивец. Его лицо поражало бледностью:
– Гуля, занеси вещи в дом, – медленно и монотонно проговорил он.
– Подожди, видишь у меня по-друга. Чуть позже поговорим, – спокойно ответила хозяйка.
По словам Вероники, все, что происходило дальше, походило на сломанную пластинку.
Баха еще дважды появлялся в комнате и на одной ноте произносил ту же фразу. После третьего «захода» Гуля перешла на таджик-ский язык. Никто по-прежнему не повышал голоса. Вместе с дочкой, которая не отходила от матери ни на шаг, все трое вышли на кухню. Уже оттуда Гуля позвала подругу. Истошно закричала Манижа. Как оказалось, Баха ухватил сожительницу сзади за волосы и с силой тянул вниз. Около шеи блестел нож. Вероника изо всех сил налегла на руку Бахтиера, и нож упал на пол. Вместе с Гулей им удалось вытолкать ревнивца на улицу.
На этом кошмар не закончился. Только Вероника отошла от двери, как разъяренный Бахтиер, выломав запор, вновь влетел в дом. Все действующие лица опять оказались на кухне. Только на этот раз «подмога» к Гульнаре опоздала. Едва Веронике удалось оттащить вцепившуюся в мать Манижу, чтобы та не глядела на этот кошмар, как повернувшись, увидела уже оседавшую под ударами ножа подругу:
– Я никак не могла поверить, что все происходящее – правда. Странно, когда Баха удар за ударом опускал нож, крови не было. Мне даже показалось, что он только бьет ее тупой стороной ножа. И только когда он откинул его в сторону, я увидела на полу лужу крови.
Вероника бросилась вызывать «скорую». А Манижа бежала по улице и кричала: «Спасите маму!»
Убийца попытался скрыться, прихватив те злосчастные чемоданы. Уйти далеко ему не удалось: на шоссе по направлению к Иванову его задержала милиция. Убийство Бахтиер объяснил ревностью.
Девочки остались одни. Узнав о случившемся, родня из Таджикистана сначала пообещала приехать за детьми, но потом не объявилась даже на похоронах. Сестренок приютила Вероника, но у нее с мужем своих детишек двое. Сейчас все вместе живут в одной комнате, где только и умещаются две кровати и раскладушка. Женщина говорит, что с радостью оставила бы девочек у себя, но боится, что ей такую ношу не потянуть. Маленькая Манижа постоянно плачет. Ей долго не говорили о смерти матери: на все расспросы отвечали – в больнице лежит. Когда же на девятый день взяли с собой на кладбище, она поняла все сразу, спросила, показав на землю: «Там мама лежит?». Девочка забросила игрушки. Только кота, оставшегося от прежней, счастливой жизни, часто прижимает к себе.
Насиба тяжело переживает горе. Девушка очень похожа на маму: тоненькая, стремительная и такая же хозяйственная. Вся уборка и готовка в доме сейчас на ней. Насиба говорит, что отвечает теперь не только за себя, но и за сестренку:
– Нам бы продержаться год-два, а там я школу закончу и работать пойду.
Жилье у девочек не отбирают – в правлении обещают сделать все возможное и сохранить дом за ними. Но большая проблема с паспортами и пропиской. Гульнара россий-ское гражданство получила еще в Таджикистане (а оно, соответственно, распространяется и на детей). Но подтвердить его не успела. Теперь Веронике и Насибе предстоит доказать гражданство, чтобы получить паспорт и прописку.
Марина НИКИТИНА.
На снимке: Гульнара НАЗАРОВА – слева, рядом подруга Вероника.
