Таины затонувших кораблеи

Дорогие утопленники «Экол» создавался в 1991 году на базе ФГУП «Канал имени Москвы». Тогда в нем собрали уникальные кадры. Всего 320 человек, которых объединяет одна идея – возвращать с «того света» затонувшие или затопленные умышленно корабли. Предшественником «Экола» был всемирно известный «Эпрон», который после второй мировой стал самой мощной в мире судоподъемной компанией. Множество судов, затопленных немцами, было поднято из морских и речных глубин. Увы, Никита Хрущев волевым решением отправил на дно сам «Эпрон». «Экол» за десять лет поднял 111 кораблей. Территория, где работают судоподъемщики, начинается в Северо–Западном округе Москвы, охватывает Рыбинское водохранилище до Череповца и заканчивается возле поселка Песочное. По неполным данным, сейчас в Волге затоплено более двух тысяч кораблей. Больше всего могильников-затонов на участке от Горького до Астрахани. Причем львиная доля судов покоится на дне по прямому указанию судовладельцев. Для «Экола» многие «утопленники» – не просто металлолом, но и достояние истории, будущие музейные экспонаты или целые музеи. Поэтому «Экол» использует при подъеме щадящие технологии: прорывает под судном тоннели и аккуратно подымает на поверхность весь корабль целиком. Очень многих железных «утопленников» Игнатьев знает, что называется, в лицо. Уже несколько лет пядь за пядью исследуют сотрудники «Экола» волжские берега и дно, проводят подводные съемки, техническую оценку, раскапывают портовые архивы, отыскивают живых свидетелей, а также судовладельцев и информацию о том, когда и почему корабль затонул. Пройдя московскую и тверскую территории, они бросили якорь на Ярославской земле. Пару лет назад в заповедной зоне Углича был поднят плавучий кран, принадлежавший Угличскому речному порту. В микрорайоне Цветочный, где целое кладбище судов, на поверхность извлекли крупный нефтеналивник. Еще один был поднят прямо напротив Угличского кремля под аплодисменты полутора тысяч угличан. В Мышкине подняли бывший «сметанинский» паром. Мышкинцы помнят, как однажды на затопленный паром налетел на полном ходу и пропорол днище корабль, груженный арбузами. Две недели после этого плавали по реке спелые кавуны. В этом году на правом берегу у паромной переправы поднимали грузовой лихтер, который изрядно мешал судоходству. Все суда доставлены в Череповец и отгружены на «Северсталь». Прошлым летом на Сити в Брейтовском районе вызволили из водного плена минный тральщик ледокольного типа, построенный до второй мировой войны. С разрешения брейтовских властей он стал достоянием мышкинского музея, причем судоподъемщики все работы выполнили бесплатно. Судоподъем – не роскошь Спрашиваю о Ярославле и Рыбинске. Понимаю, что наступила на больную мозоль. Здесь очень много железных «утопленников». В Рыбинске их целые затоны у судостроительного завода на Слипе, у завода «Вымпел» и на верхнем бьефе в бывших владениях Рыбинского порта. Основания корпусов можно найти в Переборах через каждые триста – пятьсот метров. Здесь же эколовцы обнаружили историческое судно «Ермак», от которого после работы металлистов осталось лишь основание. В апреле на Российской экологической конференции ставился вопрос о спасении останков «Ермака», на подъем которого нужно всего 150 тыс. рублей. Ряд музеев хотели бы заполучить уникальный экспонат, но денег у них нет. Вообще судоподъем – очень непростая работа. Проекты по каждому судну разрабатываются в Министерстве речного флота. Затем проводится государственная экологическая экспертиза, которая утверждается министром природных ресурсов. Ведутся большие научно-исследовательские изыскания, чтобы обеспечить безопасность водолазно-подводных работ. Три года «Экол» сам финансировал очистку Волги и водохранилища в Ярославской области от затопленных кораблей, вложив пять с половиной миллионов рублей. И ни копейки не получал из бюджета. Хотя есть целевая федеральная программа по очистке Волги от затопленных судов, по которой предусмотрено выделение 45 миллионов. Но до конкретных исполнителей средства не доходят. Впрочем, есть сведения, что из этих денег успешно финансируются пиратские судоподъемщики, которые без особых согласований и экспертиз срезают на металлолом верхушки судов, а основания бросают на дне. Чтобы по-настоящему очистить от затонувших кораблей всю Ярославскую область, «Эколу» достаточно единственной навигации. Увы, на Ярославщине судоподъемщики работают от силы недели две, а 11 месяцев топчут чиновничьи коридоры. Есть у них и еще один серьезный «противник» – местные жители. Едва узнав, что начинаются работы по подъему, они устраивают митинги, выводя на «баррикады» даже детей. Аргументы убийственны: «Это наша молодость, воспоминания детства, с которыми мы прожили всю жизнь. Здесь, на затонувших баржах, играют дети, люди полощут белье, с них ныряют в воду...» Но задумываются ли защитники прошлого о том, что в трюмах «утопленников» остались нефтепродукты, удобрения, ядохимикаты? К тому же ржавеющие металлы – не лучшая для здоровья добавка к воде. Этот «трупный яд» многие годы отравляет воду и все живое в ней. Летучий голландец В июле 2001 года в Мышкинском районе Игорь Игнатьев и бывший главный инженер Угличского порта Александр Гац обнаружили уникальное судно – прогулочную яхту «Юпитер», построенную в конце позапрошлого века финскими корабелами. Это винтовая яхта, на которой была установлена уникальная паровая машина. Раритет мирового класса, таких судов в мире только два. Одно из них – «Меркурий», когда-то бороздивший Волгу, – вот уже лет восемнадцать принадлежит британской короне. «Юпитер» был рассчитан на 70 персон. В благоустроенных каютах диваны были обшиты сафьяном, ручки покрыты гальваническим золотом, иллюминаторы – латунные. Нижняя палуба была оборудована индивидуальной подсветкой, каждая скамеечка снизу обогревалась паровой батареей. Как «Юпитер» попал в Россию, точно неизвестно. По некоторым данным, в 1925 году он уже ходил по Волге. Судно проработало свыше сорока лет на линии Рыбинск – Весьегонск – Брейтово. После войны, говорят, возило политзаключенных. Оно было очень маневренным, послушным, не боялось неслабых рыбинских штормов. Затем хозяин – Рыбинский порт – передал судно в аренду областному ДОСААФ (в Рыбинске была школа моряков, и «Юпитер» там еще помнят), а тот – мышкинской заготконторе. Дальше – чисто советский анекдот. Прогулочную яхту, на которой прежде отдыхали советские и партийные боссы, в 1976 году под завязку загрузили картошкой, заправили топочным мазутом и отправили в рейс. Недалеко ушла яхта, затонула. Чтобы спасти картошку, автогеном срезали капитанский кубрик. Лишь в сухие годы основание яхты почти полностью выходит из воды. Нынче торчат только «рожки». – Летучий голландец! Корабль-призрак, точнее не скажешь. Мы отдали ему три года своей жизни, получив все экологические и технические согласования, – рассказывает Игорь Игнатьев. – Поднять «Юпитер» можно за три дня. Согласно проекту в предпаводковый период мы провели все необходимые регламентные работы по откачке нефти, заделали пробоины. Но поднимать судно нам не дают под разными предлогами. Весной 2003 года появилась чья-то идея создать на нем музей Волги. И снова работа застопорилась! Пока ждали, на береговой линии было похищено много ценных экспонатов, в том числе элементы паровой машины и палубы. А ведь эколовцы могли поднять «Юпитер» и поставить на восстановление (уже есть договоренность!). – Да что мы все о грустном! Приезжайте на подъем. Он состоится, я уверен! Зрелище необыкновенное, когда тихая речная гладь вдруг взрывается всплывающим, словно огромный кашалот, бортом! Оптимизма Игорю Игнатьеву не занимать.