Получив в ярославской школе № 52 первые отпускные, учитель Владимир Михайлович Реутов твердо решил покончить со своим полулегальным положением. Паспорт у него, беженца из Чечни, был – правда, один на всю семью из четырех человек. Про остальное в Заволжском роно поверили ему на слово: и что педагог он с большим стажем, и что художник профессиональный, и даже – что заслуженный работник культуры бывшей Чечено-Ингушской республики.
В общем, поехал за документами. Светлый август, родной город Грозный, разбитый в кирпичное крошево. На войне перемирие. Но все равно не ходи ночью, не разгуливай днем – убьют, везде снайперы. Документы предстояло искать, и прежде всего трудовую книжку. После прямого попадания ракеты от Дворца пионеров, где была его мастерская, осталась огромная груда кирпича (притом зачем-то еще и заминированная), будто снегом, присыпанная бумагами из архива отдела кадров.
Но ему повезло. Маневрируя меж зеленых крышек пехотных мин, он нашел и альбом его студии «Юный художник», и грамоты-дипломы, а самое главное – копию собственной трудовой книжки.
Остановился Михалыч у бабушки Маргариты на Минутке, за вокзалом, там было потише. Оставалось сходить через весь город в собственную пустую квартиру без окон, без дверей – может быть, и там что-нибудь отыщется.
В его родном поселке нефтяников под непереводимым народным названием Катаяма как раз заняли позиции боевики с гор, люди войны, попадаться им на глаза в планы Михалыча не входило. Он двинул в обход, дворами и переулками тихого частного сектора, но сразу попался: возле одной из калиток приставили к виску дуло автомата и пригласили в гости. Люди в камуфляже и в беретах, украшенных дудаевской эмблемой «с волком», завели пленника в пустой полуподвал с решетками на окнах. Обыскали, первым делом ощупав правое предплечье – нет ли следов от приклада. Пристегнули к батарее. Содержимое целлофанового пакета, где были документы и деньги на обратную дорогу, вытряхнули на пол. Присев на корточки, рассматривали каждую бумажку: мол, поглядим, кто ты такой есть. В корочках к паспорту нашли железнодорожный билет Москва – Грозный. Тут и началось:
– Зачем, сука, в Москву ездил?
Бормотание Михалыча, что «пенсию выправлял», их просто разъярило:
– Мужик, какая пенсия, война идет. Мы тебе такую пенсию сейчас устроим, что улетишь на небо без всякого пособия. Пишем, что ты от федералов. Обменяем тебя на наших, устраивает?
– Не подпишу, – знал Михалыч, что таких «подписавших» очень долго потом ищут по подвалам, а чаще всего они вообще куда-то бесследно исчезают.
Тут появился бородатый боксер, похожий на басмача. Бил он со знанием дела, Михалыч сразу обвис, голову уронил на грудь.
– Ну что, подписываешь?
Потом Михалыча в упор расстреляли. Уши напрочь заложило, в глазах поплыли круги и тени. Не сообразил он, что на испуг брали, стреляли вокруг головы.
Уже вечером какой-то парень в штатской одежде, но с «калашом» тронул его за плечо:
– Вы преподавали в училище искусств? Я вас там видел.
Преподавал, ну конечно, преподавал. Это-то и спасло.
Хоть сегодня забыл бы Владимир Михайлович навсегда тот подвал, да жизнь не позволяет. Чтобы сердце пореже напоминало о себе, тысячи две в месяц тратит на прописанные врачами пилюли.
Включил как-то телевизор: в Госдуме идут слушания по борьбе с работорговлей. Обсуждают, что делать, когда наших девиц вербуют за границу как танцовщиц или топ-моделей, а они оказываются в борделе.
Елена Мизулина еще два года назад написала проект закона о противодействии торговле людьми. Уже и в Уголовном кодексе появились статьи «Торговля людьми» и «Использование рабского труда».
Говорят, в России трудится миллион человек, находящихся на положении рабов: их заставляют вкалывать под страхом наказания, и они не могут уйти от своего хозяина. Реутову этот миллион не кажется таким уж невероятным.
В Москве в одной из газет есть корреспондент Наталья Васенина. Она землячка его, не раз в грозненской молодежке писала про студию Реутова. Наталья уж точно знает, что такое рабство в XXI столетии. Однажды люди в масках затолкали ее в машину, увезли в горы. Освободить согласились только за выкуп. Васенина стоила миллион долларов: дескать, в Чечне у тебя, красавица, много знакомых и поклонников, пусть раскошеливаются.
Ходила за скотиной, прислуживала на кухне, мыла полы. Кормили какими-то ополосками, спала в подвале под охраной. Один добрый молодец помог Наталье бежать.
Недавно писал Михалыч с натуры на Ярославле-Главном. Подходит небритый незнакомец неопределенного возраста и сана. С ученым видом знатока посмотрел, что у художника получается, и по-свойски так, будто они давно знакомы, го-ворит:
– Ты, наверное, можешь дать мне что-нибудь поесть. А то все от меня шарахаются.
Дал ему художник десятку: не последнюю же сотню разменивать. Думал, конец знаком-ству, ан нет. Появляется с довольной ухмылкой, батон жует. Подскажи, просит, где притулиться, чтобы потише было. Пришлось захватить с собой за Волгу. Тот рассказал свою историю. Пил, семью потерял, перебивался шабашками в дачном Подмосковье. Один деловой человек предложил «выгодную работу» – дом под Рязанью достроить. Дал аванс, поехали. Привез в сельскую местность: озеро, огороженная стройка, лес, вокруг ни души. Объяснил: ферму строю. На ночь запер в каком-то закутке с топчаном.
Наутро первым делом душевно так просветил: расчет – после сдачи под ключ, кормежка даровая, а вздумаешь бежать – пристрелю: до города далеко, никто не узнает, где могилка твоя. Договорились. Год строил дом и сарай. Смотрит пленник: деньги получены, а отпускать его вроде никто и не собирается. Лопнуло у невольника терпение, прокричал он в лицо хозяину все, что про это думает: мол, или стреляй, гад, или отпусти, а то сам на себя руки наложу. Не захотел, видно, господин работодатель грех брать на душу. Подобру-поздорову отвез в Рязань на вокзал.
В Ярославле Михалыч, до сих пор сам живущий в общежитии, дня три опекал любителя живописи. Тот ошивался вокруг спортзала на Красноборской. А потом вдруг исчез и больше на горизонте не появлялся.
Поспрашивали мы с Владимиром Михайловичем про рабство у пятиклассников, про то, чего они больше всего в жизни боятся. Страхи у всех разные: кто-то боится зубного врача, а кто-то – потерять маму и папу. А вот про рабство все понимают одинаково, примерно так, как Егор из пятого «Б»:
– Это когда человека заставляют работать беспрерывно, денег не платят, а если он что-нибудь не так сделает, его начинают бить.
Как с этими страхами бороться, опять же знает Михалыч. У него на уроках ребята, зашторив окна, «летают» в космос, запросто знакомятся с инопланетянами. Сражаются со злом вместе с героями любимых сказок. Сами сказки сочиняют всем классом. Сейчас задумали книгу про волшебную птицу.
Владимир Михайлович высыпает на стол целый ворох сочинений и рисунков к ним. Волшебная птица не только красивая, но и смелая. На одной картинке мы видим: досталось от нее даже воинственному орлу, который обижал мальчика.
Всеволод ЛЕЖНЕВСКИЙ.