Несчастье произошло четырнадцатого июня этого года около десяти утра в производственном помещении, арендуемом фирмой "Свифт". Частное ООО занималось приобретением и реализацией промышленного газа. На момент взрыва в здании находились четыре человека, и один из них уже никогда не сможет рассказать, что же произошло тогда...
Двое разгружали машину с баллонами углекислоты, еще двое занимались перекачкой газа. Когда же компрессор был готов и его решили опробовать, заместитель директора "Свифта" Константин Черепанов нажал на кнопку пуска. В этот момент и прогремел взрыв.
Прежде всего пострадали люди: множественные переломы, раны, ссадины и сотрясения. Только водитель обошелся относительно небольшими повреждениями. Сознание он не терял, хотя помнил о событиях того дня весьма смутно. Придя в себя после взрыва, он самостоятельно освободился из завала и по стенке выбрался на свежий воздух.
Через некоторое время двух других пострадавших в бессознательном состоянии отправили на "скорой" в реанимацию. А находившийся в эпицентре взрыва Константин Черепанов от множественных переломов позвонков, ребер и большой потери крови скончался практически сразу, не приходя в сознание.
Особых разрушений в здании не было - рухнула только перегородка, за которой хранились баллоны с пропаном. С половины взрывной волной были сорваны вентили, а сами баллоны оказались свалены в кучу, что создавало угрозу нового взрыва. Опасность ликвидировали приехавшие спасатели: все баллоны вытащили на воздух, а те, что были с сорванными вентилями, "развели" в разные стороны.
Что послужило причиной взрыва - вопрос, в котором предстоит разобраться суду.
Татьяна Свиридова отрицает непосредственную связь взрыва и нарушений в хранении баллонов с пропаном, а соответственно, и свою вину. Во время следствия она пыталась свалить всю ответственность на своего погибшего зама. Логика здесь проста - раз человек погиб, ему хуже не будет, да и возразить он уже не сможет. В первоначальных версиях фигурировали утверждения, что всеми производственными вопросами ведал только Константин и что она не знала о реализации ее фирмой пропана. Мол, продажа этого газа - личная инициатива Кости.
Большинство пострадавших никаких претензий к директору не имеют. За исключением жены погибшего - Юлии Черепановой. С делами вышеозначенной фирмы она была знакома не понаслышке. До трагических событий Юлия работала в "Свифте" менеджером по сбыту. По ее словам, внимания технике безопасности не уделялось вовсе. Работе с газовым компрессором никого не обучали. А все инструкции были подписаны задним числом уже после трагедии. Говорит она и о некоей проверке СЭС примерно за месяц до взрыва, которая отметила сильный запах пропана в помещении. Сама Юлия поднимала вопрос о необходимости приобретения лицензии на торговлю промышленными газами. Но в ответ на это предложение получила отказ начальства.
Удивление вызывают показания пострадавших во время взрыва сотрудников. С точностью до наоборот говорят они о том, каким образом хранились в помещении баллоны с пропаном.
Кто из сторон прав, покажет время. Однако уже сейчас можно говорить: судя по частоте взрывов промышленного газа, правила его хранения в частных фирмах оставляют желать лучшего.
Марина НИКИТИНА.