По следам наноарфы

В конце минувшего года в Москве состоялся 1-й Международный форум по нанотехнологиям. Участвовали вице-премьеры российского правительства, министры, крупнейшие учёные. Глава «Роснано» Анатолий Чубайс поражал присутствующих цифрами: корпорация готова вкладывать в нанопроекты 1 млрд. долларов ежегодно. Каждый из них будет проходить, конечно, тщательную экспертизу, но если пройдёт, 90 процентов инвестиций в его реализацию возьмёт на себя «Роснано».
Совещание сопровождалось выставкой отечественных достижений в этой сверхновой отрасли. А над выставкой, как пишет газета, текли нежные звуки арфы. Музицирование шло вживую, солировала арфистка Московской консерватории. Дальше цитирую автора репортажа: «...а сама арфа сделана по нанотехнологиям в Ярославле. Инструмент идёт нарасхват – 10 штук в месяц. Полимерная структура древесины после того, как наночастицы пропитали волокна, становится гомогенной и износостойкой», – сообщила арфистка корреспонденту.
Мимо такой новости пройти, ясное дело, было нельзя. В поисках подробностей о производстве у нас наноарф я принимаюсь обзванивать всех, кто так или иначе мог быть в курсе.
Прежде чем бить в большие колокола, зондирую ситуацию изнутри. Много лет назад в Собиновском музыкальном училище не то работал, не то сотрудничал с ним местный умелец, который делал скрипки. Наша газета о нём писала, корреспонденция осталась в памяти, арфа, как и скрипка, инструмент всё-таки штучный, и я звоню директору училища. Ответ получаю лаконичный:
– Не знаю.
Незадолго до того «Северный край» рассказывал о внедрении нанотехнологий в Рыбинском НПО «Сатурн». Речь шла о фрезах, но я всё-таки звоню в пресс-службу «Сатурна»: не слышали ли чего об арфах. Вопрос восприняли там как юмор и ответили соответственно:
– У нас только гобои и гитары.
Узнав, что не шучу, очень удивились и посоветовали проконсультироваться у Владимира Николаевича Крылова, директора Рыбинского инструментального завода, который курирует здесь нанотехнологии.
– Опыты с нитью и древесиной в стране проводятся, это я знаю, – сказал он. – Что касается нас, то мы наносим нанопокрытие на инструмент. Скорость обработки металла в результате резко ускоряется. Была 30 – 60 метров в минуту, сейчас от 130 до 180. Впечатляет?
Впечатляет, подумала я, хотя ответа на интересующий меня вопрос не даёт.
Впервые слово «нано» я услышала сколько-то лет назад в недавно созданном тогда Институте микроэлектроники у нас за Волгой. Обсудив с тогдашним руководителем института конкретное дело, по которому приехала, я получила от него приглашение послушать вместе у них в зале лекцию академика Валеева о принципиально новом направлении в науке, которое вот-вот начнёт развиваться – об операциях с наночастицами. Валеев говорил об очень сложных вещах просто. Многое, хотя, конечно, далеко не всё, стало понятно и мне.
Институт микроэлектроники пережил с тех пор нелёгкие времена. Но он есть, действует, правда, под другим названием: Ярославский филиал учреждения Российской академии наук Физико-технологического института РАН. Заместитель директора Эдуард Юрьевич Бучин о производстве арф в Ярославле ничего не слышал, но возможность улучшения качества инструментов, изготовленных с использованием нанотехнологий, не отрицал.
По его словам, диапазон существующих наноматериалов весьма широк – от женской пудры до покрытий самолётов, изготовленных с использованием наночастиц. «Нано» в буквальном переводе с греческого – «карлик». Если «микро» означает одну миллионную долю чего-то, то «нано» – одну миллиардную. Суть, впрочем, не в буквальном значении этого слова. Наука доказала, что при уменьшении размеров частиц до сверхмалых величин у материалов появляются новые свойства. У каждого материала свой порог.
Иногда называют нанотехнологиями процессы с использованием частиц меньше микрона. Но химики давно имеют дело с такими частицами. Нано – это ещё мельче.
Услышав про химиков и вспомнив про наночастицы, которыми якобы пропитана древесина ярославских арф, обращаюсь к главному технологу предприятия «Русские краски» Павлу Васильевичу Носову.
– К сожалению, мы не делаем лаков по нанотехнологиям. – Павел Васильевич мог бы на этом остановиться, но вопрос, кажется, задел его за живое. – Коллеги ездили в Испанию, в институт по нанотехнологиям, – рассказывает он. – Добавляя наночастицы в материалы, там разработали эмаль для окраски больниц – с высокими бактерицидными свойствами. А у нас в стране некоторые учёные мужи считают, что для этого достаточно использовать ионы серебра – на Западе над этим бы посмеялись.
А что ярославские учёные мужи? Неужели никто из них про арфы так ничего и не знает?
Проректор по науке Ярославского государственного технического университета Игорь Витальевич Голиков, к тому же работающий на кафедре лаков и красок, искренне удивился:
– Я думаю, это какое-то недоразумение. Я бы знал. Дерево – это полимер, хотя и природный. Полимерные структуры на базе наносистем у нас в Ярославле не применяются – это я вам точно говорю.
Алевтина Ивановна Курапова, учёный секретарь
НИИМСК:
– Не знаю. Проконсультируюсь с полимерщиками. Но я бы что-то слышала. Только представить себе: десять арф в месяц!
Задавшись целью выйти на след ярославских арф, я продолжала всё это время теребить и музыкальную общественность.
Заместитель директора Ярославской филармонии Григорий Александрович Быков:
– Этого не может быть! Рояльные фабрики стоят, что уж говорить про арфы. Арфа – абсолютно раритетный инструмент.
Естественно, пришлось побеспокоить и главного дирижёра Ярославского симфонического оркестра Мурада Атаевича Аннамамедова. Единственный из всех он прореагировал теми словами, которые очень хотелось услышать от всех, с кем я говорила, но услышала их я только от него.
– Очень интересно! – воскликнул он. И тут же дал распоряжение помощнице узнать всё, что можно.
Согласитесь, действительно интересно. Очень! Но как найти кончик всей этой истории, ухватив за который, можно было бы размотать её всю? Выход оставался один: позвонить автору публикации в уважаемой центральной газете. Сомнений почти не было: в репортаже допущена какая-то неточность.
Коллега из столицы ответил бодро:
– «Арфа по нанотехнологиям сделана в Ярославле» – да, действительно есть такая фраза. Это какое-то московское предприятие, у которого есть какой-то цех в Ярославле.
Где узнать адрес? Он посоветовал обратиться в корпорацию «Роснано» – именно она была организатором и форума, и выставки.
Адрес в Интернете в наше время не проблема. Пресс-центр даёт координаты той самой организации, которая делает арфы, как говорится, не сходя с места. Она называется «Этно-трейдинг», и у неё действительно формируется сейчас подразделение в Ярославле, сообщил «Северному краю» генеральный директор Артём Никитин.
Глава ярославского подразделения Александр Борисович Чистяков прояснил подробности. У «Этно-трейдинга» два производства: в Москве и в Ярославле. В Ярославле делают металлические комплектующие для арф. Никакие нанотехнологии при этом не используются. В Москве изготавливают деревянные части (с использованием продуктов, полученных по нанотехнологиям) и производят сборку музыкальных инструментов.
Вот такая неувязочка.
И всё-таки, пусть косвенно, ярославцы, как видим, оказались причастны к весьма любопытному и, возможно, очень даже перспективному делу. Когда на том самом международном форуме прозвучало, что всё, что имеет приставку «нано», может стать реальным рыночным продуктом, кто-то из участников форума засомневался: не пир ли это во время чумы на фоне нынешнего кризиса.
Нет, ответил министр образования и науки Фурсенко, это один из способов победить чуму и достойно выйти из кризиса. Головной организацией по координации всех наноработ назначен Российский научный центр «Курчатовский институт». Формируется национальная нанотехнологическая сеть. Создана госкорпорация «Роснано», куда уже внесены крупные средства из бюджета. При этом оговаривается, что эти средства должны, в частности, стимулировать занятый в этой области бизнес. А это уже прямо касается ярославских реалий, о которых здесь рассказано.
Да, они только проклёвываются. Но не пропустить бы этот момент! Заметить. Дивиденды могут оказаться весьма серьёзными.