Двадцать третья весна

Случилось это и на недавнем собрании. В коллективе около 100 человек. И все без исключения своему директору доверяют. Во­первых, местный, во­вторых, ни разу никуда не бегал, квартир городских не имеет. Кроме родного трудового коллектива и семьи у него ничего «на стороне» нет. Какую уж весну он встречает в роли руководителя. Скоро четверть века можно будет отмечать. Хозяйство компактное – с десяток деревень, каждая из которых от центральной усадьбы, деревни Плотины, не далее чем на 5 – 6 км отстоит. 1300 га накругло гектаров всей пашни. Под зерновыми – 300 га, на остальных площадях естественные травы и сеяные пастбища. Корма требуются для дойного стада в 300 голов да для шлейфа молодняка – откормочников и «ремонтников».

Каждую весну в последние годы (этот – не исключение) голова у Лапотникова болит все о том же: о семенном фонде, ГСМ, минеральных удобрениях, технике.

– Нынче, как говорится, не было счастья, да несчастье помогло, – натянуто улыбается Евгений Анатольевич. – Много мы крови попортили с газовиками, вспоровшими брюхо нашей земле, но кое­что удалось и получить взамен. В частности, по лизингу взяли силосоуборочный комбайн «Простор­400», пару новых тракторов. Еще «за счет нефтепровода» удалось обновить семенной фонд – закупили более урожайные сорта, заказали минеральные удобрения, с горючкой нынче вроде бы выкрутились.

Аббревиатура ГСМ вызывает у Лапотникова стойкую аллергию.

– Я не могу понять, почему цены на горючее с пугающей периодичностью повышаются дважды в году – накануне посевной и уборочной! У меня, да и у других, складывается впечатление, что планы на эти важнейшие для селян периоды верстаются в недрах... сельхоздепартамента США.

Впрочем, обманывают селян не только на сугубо государственном уровне. В прошлом году, например, тружеников «Колоса» надул... местный молокозавод. В самый сезон надоев летом не заплатил аж 700тыс. рублей за поставленное молоко.

– Как прикажете в такой ситуации завершать заготовку кормов, затем урожай убирать, на что покупать запчасти, людям зарплату выдавать? Пришлось за долги оттяпать у завода трактор, но все равно тысяч двести остались они нам должны, – сердится Лапотников.

Судя по всему, Евгений Анатольевич – мужик не только высокообразованный, но еще и хозяин рачительный. Умеет считать, сопоставлять, выбирать наиболее оптимальные варианты.

– Раньше, помню, за снижение поголовья таскали в райком, где сурово выговаривали за «саботаж» или недопонимание смысла «высоких соображений», – вспоминает Евгений Анатольевич. – Много дров было наломано в годы перестройки, да и сейчас в принципе нет ясной государственной политики в сельском хозяйстве. Единственное, что хорошо, – разрешено думать самому, решать, что выгодно или невыгодно.

Простой пример для иллюстрации житейских соображений директора. Раньше в «Колосе» было 400 голов, производили от них молока 800 – 900 тонн в год. Сократили постепенно стадо до 300 голов. В прошлом году получен надой в 1063 тонны! Сейчас результат перевалил за 4 тысячи кг от коровы благодаря качеству кормов, постоянной учебе животноводов, четко разработанной системе стимулирования труда.

– Опыт показывает, что моральный стимул нужен людям, – говорит Лапотников. – На годовом собрании механизатор Александр Курахтанов, обойденный за кое­какие грехи, пожаловался: «Не наградили – ладно, так хоть бы поругали». Равнодушие и в самом деле удручает. Убивает, с другой стороны, и отношение к результатам нелегкого крестьянского труда.

Несколько лет назад еще сеяли рожь в «Колосе», а сдавали на хлебозавод № 2 в Ярославле. По 1,5 рубля за кило! А буханка хлеба стоила 5 рублей. Из килограмма зерна 700 граммов муки выходит, то есть чуть ли не две буханки хлеба можно выпечь, а это десятка даже по прошлогодним ценам.

– Разве нам не обидно? – то ли спрашивает, то ли утверждает директор Лапотников. – И обидно, и невыгодно жилы рвать ради того, чтобы в итоге разойтись «по нулям». Технологию выращивания ржи тем не менее не утратили. Сеем хлеб на площади 20 – 30 га... на зеленую массу. Скот кормим. Благо в период колошения урожайность масса достигает 600 – 700 центнеров с га.

Полушутя­полусерьезно двумя главными своими врагами в районе директор называет льнокомбинат «Заря социализма» и завод «Агат», которые, словно аэродинамическая труба, отсасывают лучших работников из СПК (до «Агата» от деревни Плотины – 5 минут ходьбы, до комбината – 15 – 20 минут на автобусе).

Пока хозяйство не может дать людям столь же высокую, как на городских предприятиях, зарплату. Опять же режим работы на селе... Вот и уходят люди, порой перед самой посевной.

– Ну, без ножа режут! – говорит директор.

Пожалуй, жилье (вернее, его отсутствие) молодежь ставит на первое место, а уж потом тоскуют о зарплате. Да, есть федеральная программа «Жилье­2003 – 2010». Одну семью в СПК через эту программу пропустили. На очереди еще одна.

– Но это так трудно! – поставил во время нашей беседы очередной восклицательный знак Лапотников. – Судите сами: 30 процентов должен заплатить за дом будущий хозяин, столько же – область, остальное – Москва. При сметной стоимости жилья, скажем, 400 тыс. рублей молодая семья (при условии трехлетнего сельского стажа, наличия ребенка) должна заплатить 90 тысяч. Где они возьмут такие деньги?!

Евгений Анатольевич немножко успокоился, лишь когда мы приехали с ним на машинный двор. Здесь в окружении техники (машинный парк не так уж хил: десять тракторов МТЗ­80, три МТЗ­82, ДТ­75, два Т­150, четыре грузовика, в том числе и молоковоз, действующий башенный кран, комбайны) он пооттаял, даже улыбаться стал.

Тем более когда вспомнил, что у техники этой отличные хозяева, среди них бывалые механизаторы Александр Дудкин, Александр Филиппов, молодые Сергей Смурков, Вячеслав Смолин...

При всех издержках, несуразностях, явных перегибах с ценами (за тот же комбайн «Простор», не свались газопроводчики на голову Лапотникову, пришлось бы отстегнуть, по его прикидкам, без малого 35 (!) откормленных в течение года бычков), несмотря на весь этот бардак, Евгений Анатольевич со своими единомышленниками оптимизма не утратил и 23­ю, кажется, в его руководящей сельхозжизни весну ждет с нетерпением.