На формирование её характера и мировосприятия оказала влияние в первую очередь мама, капитан медицинской службы Аврелия-Иоганна Яновна Нейдорф. Сама она рано лишилась родительской заботы, жила у бабушки в жалкой лачуге, где вода зимой замерзала в комнате. А когда бабушки не стало, 17-летняя эстонка отправилась в Петроград. И попала ровесница века в самое сердце революционного восстания. На одной из бурлящих, словно разбушевавшееся море, площадей услышала Троцкого – оратора, лучше которого больше она никогда не встречала.
Воодушевлённая его речью, девушка отправляется добровольцем на гражданскую войну, где за четыре года в окопах, насмотревшись на страдания раненых, поняла, что хочет стать доктором. Экстерном сдав экзамены за среднюю школу, она поступила в Ярославле на медицинский факультет университета.
После закрытия факультета ярославских медиков перераспределили в Астрахань. Годы учёбы пролетели быстро, и Аврелия-Иоганна получила университетское свидетельство. Куда поехать работать? Девушка, вспомнив полноводную красавицу-Волгу, решила вернуться в Ярославль – строить толбухинскую больницу.
Здесь-то и встретила она свою первую и единственную любовь – настоящего русского богатыря, более чем двухметрового роста, красавца Фёдора Курапова. Необыкновенной силищи – в деревенском доме Татьяны Фёдоровны до сих пор хранится отцовский молоток, больше похожий на кувалду, и коса невероятных габаритов, сделанная специально под него.
– Шварценеггер и Сталлоне, как говорится, отдыхают! – смеётся моя собеседница.
Две совершенно полярные личности – интеллигентная, утончённая эстоночка и малообразованный русский ухарь, неисправимый матерщинник и рубаха-парень – жили, как ни странно, душа в душу и сердце в сердце.
Во время войны Кураповы обосновались в общежитии в доме, где «Власьевская аптека». Небогато. Простыни и скатерти, помнит Татьяна Фёдоровна, все до единой с заплатами. Она специально сохранила носочки, которые много раз штопала ей мама Аврелия Яновна, благо руки у неё были золотые – и людей «штопала» замечательно, и одежду. Так вот, у этих штопанных-перештопанных носочков ткани не осталось совсем – одна штопка.
Когда на станцию Всполье привезли блокадников, Кураповы отправились туда искать дальних родственников. На путях стоял товарняк с завешанными одеялами дверными проёмами. Через эти одеяла выплёскивали содержимое горшков. А в тридцати метрах прямо на улице лежали тела умерших. Тане запомнился один мужчина со страшно вздувшимся животом.
Беженцев-родственников отыскали и приютили у себя. Так решила Аврелия Яновна, которая считала, что раз у них есть комната в 30 метров, то они живут достаточно хорошо.
– Для меня мама всегда будет примером для подражания, – продолжает доктор медицинских наук Петренко. – И я рада, что не дожила она до последних событий в Прибалтике. Она не смогла бы понять и одобрить того, что там сейчас творится. Да и то, как некоторые врачи сегодня относятся к своим обязанностям. К примеру, обидно мне, воспитанной врачом, самоотверженно отдававшей все силы работе, слышать от хирурга, когда в больницу привезли больного с «острым животом», что, мол, ладно, я останусь, но рабочий день уже закончился!
Окончила Татьяна Фёдоровна Ярославский медицинский институт с красным дипломом, на пятом курсе поняла: кроме хирургии ей ничего не нужно. Поэтому поступила в аспирантуру. Училась у профессора Владимира Павловича Матешука. Тоже, надо сказать, величина и личность неординарная. Вообще хирургия считается чисто мужским делом. Женщин в данной части медицины немного, и те – в виде исключения из правил. Поэтому и слышала не раз Татьяна Фёдоровна от своего руководителя: «Золотко, зря что не мужчина – далеко бы пошла!»
Правда, наша героиня вопреки подобному предсказанию и благодаря большой поддержке учителя всё-таки пошла далеко. Я знаю, что многие ярославцы, да и не только они, кому необходима операция, стремятся попасть к хирургу Петренко.
А сама Татьяна Фёдоровна гордится тем, что именно к ней двенадцать лет назад пришла оперироваться бывшая старшая медсестра областной больницы Нина Александровна Куликова. Настоящий зубр своего дела. Она видела всех хирургов областной больницы в работе, присутствуя на операциях, кто и как оперирует, в том числе и нашу собеседницу.
«Покритикуй меня», – бывало, говорила она Нине Александровне, а та в ответ: «А мне нравится, как вы работаете!»
И доверие этого человека дорогого стоит, и самая высокая оценка её труда, считает хирург Петренко.
Быть мудрой в море житейском Татьяну Фёдоровну мама тоже научила. А ещё радоваться каждому мгновению жизни, сказав однажды очень просто на Татьянины сетования, когда они ехали в поезде, что, мол, долго ещё ехать: «А ты не думай, сколько ехать. Ты просто живи!»
Татьяна Фёдоровна своим давно ставшим взрослыми дочерям – они обе, кстати, тоже врачи – старается быть подругой. Такой же, какой была для неё Аврелия Яновна. С советами не лезть. Уж если сами попросят, то другое дело. За разводы не корить – сама не один раз замужем была. Лишь бы они были живы и здоровы – это для неё главное. Да внук и внучка. И подарила дочерям на память по часам. Каждой – по семейной реликвии. Одной часы прадеда Перфилия Васильевича Железцова, управляющего купцов Вахрамеевых, который на жеребце Метеоре занял первое место на губернских скачках. А второй – часы с надписью «Честному воину Красной Армии Нейдорфу». Пусть помнят о своих корнях. И будут счастливы!
Светлана КРУПИНА