Детство маленького великосёла Алика Крупина, впрочем, как и у многих ребятишек той военной поры, было босым и голодным. А когда в 41-м, в первые же месяцы Великой Отечественной, пропал без вести отец, пятилетний мальчуган остался в доме за главного помощника. Он вместе с матерью, растившей без мужа двоих детей, и на огороде управлялся, и по дому хлопотал, и даже за дровами в лес ездил.
– Правда, это были не дрова, а сухостой, – вспоминает Альберт Васильевич, – но зато нагружали мы его целые санки. Попробуй протащи такие по снегу, надорвёшься. Потому и ходили вдвоём. Мама тянула за верёвку спереди, а я толкал сзади. Так и везли.
А ещё детская память сохранила такие картинки военной поры: летом, на закате, почти каждый день пролетали над селом немецкие бомбардировщики, направлявшиеся в сторону Ярославля. И самолёты эти издавали такой низкий, утробный гул, что мороз по коже продирал. Запомнился и один мощный взрыв, такой, что в Великом во всех домах стёкла задрожали.
В победном 45-м Алик впервые сел за школьную парту. Послевоенная зима выдалась особенно морозной, и в классах холод стоял такой, что чернила в баночках-непроливашках замерзали. Но, несмотря на это, учились все с удовольствием и большим интересом. А какие тогда были педагоги! Историю преподавал А. М. Долгицер, иностранным языком с ребятами занимался чистокровный немец Р. В. Горн, а тайны математики раскрывала В. И. Майфат. Именно эта наука и стала любимым предметом будущего хирурга. Правда, в школьные годы о медицинской карьере Крупин вовсе не мечтал, как и многие его сверстники, он хотел поступить в лётное училище.
– После войны авторитет армии был очень высок, и военных уважали, – рассказывает Альберт Васильевич, – ну а когда в Великое приезжали на побывку курсанты, одетые в красивую форму, все местные пацаны им до ужаса завидовали. Желание стать лётчиком подогревал и настоящий самолётный пропеллер, стоявший в те годы у районного военкомата. Мы, мальчишки, часто бегали на него смотреть и представляли, как сами поведём крылатые машины в небо.
Но этим планам не суждено было сбыться, подвело зрение. Тогда выпускник сельской школы и принял решение стать врачом, тем более что в семье уже был пример служения этому благородному делу. Отец, Василий Петрович, до отправки на фронт много лет работал санитарным фельдшером. Правда, попасть в ряды студентов его сыну оказалось совсем не просто, конкурс в Ярославский мединститут в 1955-м был большим – четыре человека на место. Но Крупин сдал экзамены блестяще, получив лишь одну четвёрку – за сочинение.
Знания давались усидчивому студенту довольно легко, во всяком случае, особых трудностей в освоении медицинских премудростей он не испытывал, будучи с детства приучен много трудиться. На каждые каникулы, приезжая в родное Великое, начинающий медик обязательно устраивался на работу в колхоз. И не только для того, чтобы принести в семью лишнюю копейку, просто ему очень нравился сельский труд. Молодого парня ставили и сено косить, и зерно молотить, и даже воду возить.
– В телегу запрягали огромного вороного иноходца, – вспоминает Крупин, – и мы с ним отправлялись на реку, причём я всегда предпочитал ездить верхом, испытывая от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.
Любовь к сельскому хозяйству два лета подряд приводила ярославского студента и на целину, где он работал помощником комбайнёра. До сих пор в памяти Альберта Васильевича остались бескрайние казахские степи и спелое зерно, золотым дождём стекавшее по жёлобу в кузов грузовика. Там, на целине, будущий врач заработал и свои первые приличные деньги. На них он купил наручные часы «Москва» – одни из лучших по тем временам и поставил четыре золотых коронки.
Конечно, годы студенчества запомнились Крупину не только летними трудовыми подвигами, но и первой самостоятельно проведённой операцией. Случилось это на практике в одной из костромских больниц, куда привезли больного с аппендицитом. Дежурный хирург доверил своему будущему коллеге всё сделать самостоятельно, и тот не подвёл, справившись с заданием на твёрдую пятёрку.
– Никакого волнения не было, – рассказывает Альберт Васильевич, – просто я знал, что должен помочь человеку. Должен сделать так, чтобы он вновь стал здоровым.
Подобную установку хирург Крупин давал себе всякий раз, вставая к операционному столу. А операций за свою долгую трудовую биографию заведующий отделением провёл, наверное, не одну тысячу. Это значит, на его счету тысячи спасённых человеческих жизней. Но о профессиональном мастерстве доктора из глубинки говорят не только цифры, факты – тоже упрямая вещь. Так вот, они свидетельствуют: в маленькой районной больнице золотые руки хирургов творят настоящие чудеса. Альберт Васильевич, например, и руки-ноги ампутировал, и трепанацию черепа производил, и даже сердце однажды пришлось «штопать».
– Был такой случай, – лукаво улыбается Крупин, – надо было спасать молодого парня, поступившего к нам с ножевым ранением. Хорошо, что лезвие только слегка задело сердце, и рана была неглубокая. Иначе, конечно, мы были бы бессильны.
Человек со скальпелем в руках в очередной раз победил смерть, но так, к сожалению, бывает не всегда. Особенно тяжело возвращать к жизни людей, пострадавших в ДТП, и таких в последнее время становится всё больше. А травмы, полученные под колёсами машин, очень часто оказываются настолько тяжёлыми, что районным медикам не под силу с ними справиться. Тогда на помощь вызывают специалистов из областного центра. Вот только иногда у врачей не оказывается в запасе даже нескольких минут – требуется срочно принимать решение и начинать операцию. Зато когда больной идёт на поправку, доктор радуется, наверное, даже больше своего пациента.
– Я получаю огромное удовлетворение от своего труда, – признаётся Альберт Васильевич, – и если бы вдруг появилась возможность начать жизнь с чистого листа, ничего бы в ней менять не стал.
И он наверняка знает, что говорит, хирург из районной больницы, отдавший любимому делу почти полвека, спасший не одну тысячу человеческих жизней и подаривший многим своим землякам самое главное – здоровье.
Татьяна КИСЕЛЁВА