Поклон Серафиме и её огороду

СЕМЬ ПОДПОЛЬНЫХ МИЛЛИОНЕРОВ

Когда почва поспевает для сева и посадки, огородники в Угодичах и сегодня никаких самых умных агрономов не спрашивают. Коренная угожанка Серафима Щапова (на снимке) показывает, как это делается. С гряды, приготовленной под капусту и ещё не засаженной, берёт пригоршню земли:
– Видите, липнет к ладони, влаги в ней больше, чем надо, пусть ещё погуляет, проветрится.
У Серафимы Петровны и её соседки через дорогу Елены Николаевны Тивилиной – обеденный перерыв. Присели бок о бок на лавочке на задах у Щаповой, руки на колени положили, поза кучера – лучший отдых. Обе родились и выросли здесь, обеим восьмой десяток, а натуры, как потом выяснилось, – лёд и пламень. Да и судьбы такие разные. Серафима – бухгалтер, Елена – фельд-шер. Улыбчивая и добросердечная Щапова так и не завела семью, подходящую половину не встретила. Дальний конец огорода у неё весь зарос, далеко ей до родительского размаха. После того как Всевышний взял обоих на небо, оставила себе соток пять. Пол-участка – картошка, кормилица наша. Мешков десять накапывает – и себе хватает, и на продажу остаётся.
На огороде помогает ей племянник из Ярославля.
– За хорошую работу ему премия причитается, – приот­крывает Серафима подоплёку их взаимовыгодных экономических отношений.
Тивилина тоже живёт одна, занимает половину дома своего родственника по мужу – знаменитого старинаря, историка и собирателя фольклора Александра Артынова. У Тивилиной освоено всё, лошадь на пахоту нанимает. Балагурит с мрачноватой миной: дескать, внучка в городе недавно замуж вышла, теперь на попечении у деревенской бабки, будем считать, не две, а три компании заядлых едоков картошки и любителей малосольных огурчиков.
Вроде пора бы и Серафиме, и Елене убирать куда подальше лопату, кончать горбатиться. Настоящий огород это вам не дачная забава, к концу дня, видим, поясница у Серафимы не разгибается, без инвалидной палочки-выручалочки ей уже ни туда ни сюда. А утром что, выпрямляй спину и опять на огород? К чему ей эта добровольная каторга, сама Серафима так объясняет:
– Ну брошу огород, и что выйдет? Все работают, а я дома сидеть буду?
Без красного словца умудрилась обойтись. Вот что значит, выражаясь по-старинному, дух места. Из соседней Сулости, что, как и Угодичи, стоит на древней ростово-суздальской дороге, извилистой, как лесная тропа, родом был Ефим Грачёв, член французской академии. Он первым в России лет полтораста назад рискнул выращивать помидоры, вывел и улучшил, страшно сказать, сто сортов картофеля на любой климат и вкус. Его опыт земляки усвоили настолько крепко, что даже и в совет­ские времена, как гласит народная молва, в Угодичах среди овощеводов насчитывалось семь подпольных миллионеров.

ЛУК ОТ СЕМИ НЕДУГ

Может быть, и действительно на приозёрных почвах, богатых сапропелем, сунь в землю палку – зацветёт? Судите сами, так ли это. У Серафимы огород в низине, канавы перед домом и сейчас ещё не просохли. На сотку такой переувлажнённой земли каждую весну надо везти телегу навоза. Так что насчёт зацветающей палки – то сказки на ночь для малышей.
На самом видном месте в огороде у неё три гряды огурцов под плёнкой. Климат за озером капризный, береги огурцы от ветра. Или, если вовремя не открыть приголовки, не проветрить гряду, недолго и спалить всходы. Когда огурцы зацветут, каждый кустик надо аккуратно обжать почвой, чтобы стебель стоял прямо. И это не считая полива и рыхления и такой знакомой каждому дачнику нелюбимой многими прополки с цапкой в руках.
Каких трудов требует золотой ростовский лук от семи недуг, Серафима с Еленой растолковали нам на два голоса напевной скороговоркой, только успевай записывать. В свободном изложении та фирменная речовка выглядит примерно так. Сперва будет семечко-чернушка, за ним севок в лунку. Из севка выйдет семчик размером с ноготок. Из семчика получится лук молодой. Его посадишь, соберёшь крупный – пищевой. Сажай его на семена, и всё пойдёт по новому кругу: севок из семчика, семчик из севка... Фольклор!

ТРАКТОР МОЛОДЕЦ, А МАРТА ЛУЧШЕ

Не посчитать ли, во что обходится огород тем же Серафиме и Елене? Плюс к телеге навоза (накругло за тысячу рублей) откинем на счётах наём лошади или трактора для вспашки. Цена примерно одинаковая – 250 рублей за сотку. При том, что лошадка среди канав, кустов и деревьев, если можно так выразиться, маневренней, трактор ведёт борозду ровнее. Зато на вымочках, где лошадь пройдёт и не споткнётся, тракторист может и забуксовать. В общем, на рынке труда в Угодичах у конной тяги и стального коня – мирное сосуществование.
Гнедая красавица Марта у Олега Садакова (на нижнем снимке) – подруга в расцвете лет. Прицепной инвентарь у него – плуг, борона, соха – она пласт отваливает, а не переворачивает – всё дедовское. Огород дорогой почему? Из-за того, что жизнь дорогая, а не потому, что главный конник Угодич – человек не в меру корыстолюбивый. У него взрослеющий сын, студент Ростовского сельхозколледжа, ему семью кормить надо. И Марта, она вроде члена семьи. На зиму надо ей 17 рулонов сена по 500 рублей штука. За весну на пахоте она кроме сена съедает семьсот кило овса – по четыре рубля за килограмм.
Труд у Садакова не легче, чем у Серафимы. Он ведь и сам огородник. Двухкомнатную квартиру они с женой Юлей получили как погорельцы, а то ни с извоза, ни с огорода не накопить бы им на такие хоромы. А чтобы заработков хватало не только, грубо говоря, на под­держание штанов, кроме огорода Садаков держит собственный покос. В общем, жизнь у них нескучная.
Пойдут огурцы – поставит Олег Марту в денник. Запряжёт свою скрипучую легковуху. Наступит час показать Олегу соб­ственную купеческую хватку. Чётко отлаженным челночным методом начнёт раз в два дня возить «белогубые» ростовские огурчики на базар, что на «пятёрке». Местовые там, при всех сменах владельцев, божеские – сорок рублей с копейками. А это значит, пойдёт огурец с учётом спроса, но без накрутки, по цене производителя – ярославским хозяйкам на радость.

ТАЙНА «КРАСНОГО САРАЯ»

Есть предположение, что у Елены первый урожай огурцов, скорее всего, пойдёт на салаты, да и что за лето без малосольных огурчиков. У Серафимы салаты-винегреты – тоже незаменимое летнее меню. Когда настанет горячая пора копать картошку, сразу появятся в Угодичах перекупщики из города.
Поедут по селу, ястребиным взглядом осматривая «витрины» у дороги – не только картошку, а и огурцы, и морковь, и, конечно, лук, их рекламные образцы – на перевёрнутых вёдрах. Такса у коробейников обычно один к двум: то есть берут огурцы, допустим, по двадцатке за кг, чтобы в Ростове или в Ярославле продать их за сорок. Что попало не берут, выбирают лучшее – и у огородников нынче конкуренция.
Обираловка средь бела дня продолжается годами. Как сказала нам председатель сельсовета Ольга Оринина, есть планы наладить переработку овощей прямо в Угодичах и в соседней Ворже. «Наш расчёт – на частную инициативу», – подхватил тему заместитель главы администрации Ростовского района по экономическому развитию Константин Шевко­пляс. Правда, больше к этому ничего не добавил.
Пришлось самим догадываться, почему: «частная инициатива» смотрит пока в другую сторону. Инвесторы взялись было развернуть в прибрежной части села турбазу. Поставили вагончик для строителей, на том пока и дело встало. По злой иронии судьбы приспособить под неё решили живописные руины бывшего кирпичного овощного склада без крыши и с пустыми оконницами. Местные старожилы его так и называют – «красный сарай».
От него к берегу озера Неро ведёт ухабистая булыжная мостовая. По ней свежие овощи со всей округи перевозили на паромную переправу. В Ростов доставляли их потребителю прямо с огорода, но не окружным путём по суше, а напрямик по воде.
Тот «красный сарай» – берущий за душу памятник из тех достославных времён, о каких напоминают фонды школьного музея Угодич: огородный и хозяйственный инвентарь (на снимке), хотя бы набор безменов и рычажных весов для развески овощей или ещё не ушедшие из деревенского обихода «ночёвы» для сортировки лука-сеянца в темноте.
С чувством белой зависти к предкам, перемешанной с горечью за нашу безрукость и короткую память, смотрели мы досье, собранное куратором музея, выпускницей педвуза, учительницей русского языка Надеждой Хритоненко. Не пожалеем места на цитату: «Над всеми видами промышленности преобладает огородничество. Мята, цикорий, горох расходятся отселе по всей России, а лук, картофель и чеснок – в окрестностях и в соседние уезды. Благодаря железным дорогам лук в последнее время нашёл себе выгодный сбыт в губерниях, городах и столицах, даже в Варшаве и Финляндии».
Так в самый разгар реформ XIX века писал в «Ярославских губернских ведомостях» из Угодич Александр Артынов, сам в молодости ушлый огородник, вышедший потом в купцы. И дом у него на высоком подклете – с лабазами для припасов. В объезд «красного сарая» возили отсюда овощи на телегах прямо на пристань.

ВЕТКА ЦВЕТУЩЕЙ ВЕРБЫ

Пока кабинетные тугодумы прорабатывают вопрос, чем поддержать таких огородников, как Серафима Щапова и Елена Тивилина, а те, кого власти считают потенциальными инвесторами, на выходе из кризиса ловят удачу, сами огородницы привычно возьмутся за грабли и цапки, не думая ни о каких выгодах. Низкий по­клон огороду, он не единожды выручал всех нас в голодные времена. В последний раз было такое, напомним, совсем недавно, в годы шоковых реформ. Тогда весь просвещённый мир гадал, как это Россия ещё жива, если по официальной статистике там серьёзный недобор до суточных норм Всемирной организации здравоохранения килокалорий и витаминов. Огородными припасами, не входившими ни в какую статистику, и выживали!
До революции по весне землю в Угодичах освящали крестным ходом с чудотворной иконой Молченской Божией Матери. После закрытия церквей она исчезла. Недавно её где-то на чердаке нашли вездесущие следопыты из школьного музея. Угодичский Никольский храм понемногу поднимают из руин, большие луковицы его пятиглавия на всю округу сверкают новенькой оцинковкой.
Не дожидаясь тех дней, когда настоятель полностью приведённого в порядок храма с благословения владыки Кирилла примет возвращённую икону, прихожане из огородников просят покровительства у небес согласно деревенским святцам, как это делали в молодости родители Серафимы Щаповой. Она заблаговременно освятила у Николы ветку распустившейся вербы, дома поставила её в воду. На Николу вешнего, когда зацветают черника и незабудка, ещё белым-бела черёмуха и кто не успел – спеши сажать картошку, Серафима Петровна воткнёт на счастье вербу в грядку. Чтобы её труды праведные не пропали даром.