И я к нему подхожу вечером в осенних потемках и наблюдаю очередную безобразную сцену. Небольшая возбужденная толпа. Последний автобус, который должен идти в Углич, задерживается уже на час, а диспетчер не обращает на людей никакого внимания. Они к ней в окошко: позвоните, узнайте, не ночевать же на улице... – «Сами позвонят!» Одна женщина в истерике. Ездила в Ярославль к мужу, он в больнице. Завтра утром ей на работу. «Я, – говорит, – сама на железной дороге служу. Да если б у нас так с пассажирами обращались – поезда бы с рельсов посходили». Они требовали жалобную книгу, имя диспетчера... Не знаю, чем кончилось. Наверное, достучались кудато.
Через неделю на груди кассиров появились таблички с именами – «Мария Ивановна Петрова», например. Но у контролеров их нет как нет. Потому очередная сцена. В утренних осенних потемках перед открытой дверью автобуса очередь. Одна женщина пытается войти, другая молча и злобно в нее вцепляется. Короткая схватка. Из толпы кричат: «Да это контролерша!» Пассажирка роняет приготовленный билет в грязь. Контролерша наступает на него: «Я на работе! Уважайте!» Милочка, да как же без опознавательных знаков тебя от хулиганки отличить? И если ты на работе, твое дело – обслуживать людей, а не топтать. Кажется, сотрудники ГУ не знают, откуда берется их зарплата. Объяснили бы им, что из денег, которые платят пассажиры. Впрочем, это не совсем так, но об этом позже.
А пока третья сцена. Бирка с именем кассира – колоссальный шаг вперед. Теперь я наконец узнаю, кто есть ху, как говорил Горбачев. Несмотря на корпоративную солидарность, укрепившуюся в кассах. Она проявляется так: диспетчер, если у нее требовали имя и фамилию нахамившей кассирши, делалась глухонемой, незрячей и захлопывала окошко. А кассиры... Нет, есть здесь милые, вежливые. Но от некоторых надо срочно избавляться. Одна, к примеру, так развлекается. Оглядевшись, чтоб свидетелей не было, шепотом говорит: «Билетов нет». «Как нет? – пассажир в панике. – Я же предварительно, за три дня прошу?!» «А предварительно – до восьми часов». Если кто поверит – уйдет ни с чем. Надо настаивать: покажите правила, где написано, и т. п. А она будет орать черт знает что. Причина простая: у нее с компьютером не ладится. Ну нет к нему способностей. И остается один выход: отваживать клиентов. Одному выписала страховой полис вручную – не могла нужный файл найти. Он возмущался, требовал, но тут его автобус подошел – так и уехал без страховки в 20 тысяч рублей.
Если же удалось взять билет, автобус пришел и контролер не затоптал, предстоит встреча с водителем. Кажется, в западном направлении работает не единственное предприятиеперевозчик. Но нам, пассажирам, о них ничего не известно.
Прямо скажу: предпочитаю угличские рейсы, даже если надо ехать лишь до Большого Села. Пусть на них билет дороже – зато хамят меньше. Не знаю почему. Пришел к выводу, что у этих водителей нет сословной деревенской неприязни к горожанам. А у большесельских есть. Они, конечно, разные. Но некоторым приятно не открывать дверь, а заставить пассажира. Хотя ему для этого надо освободить руки, поставив багаж в лужу, у которой остановился автобус. Если контролерше некогда, не всякий водитель станет проверять билеты. Один отвернется, а другой еще добавит: «На кой он мне». Хотя тут же, в правилах, вывешенных на стене кабины, сказано: «Водитель является контролером».
В этих правилах много всякой всячины и часто повторяется «пассажир обязан». Но нет ни слова, куда жаловаться на водителя. Расчет, видимо, такой: пока обиженный будет адресовтелефонов добиваться, устанет и остынет. Шоферы тоже все безымянные. Как кого зовут – нигде не написано. Зато все кабины украшены в личном вкусе. Тут и Богородица с Николаемугодником, и плюшевые игрушки, и развесистые органди, и мой любимчик – зайчик с надписью «плейбой со стажем».
Так что ж им надо, если не билет? Сейчас узнаем – на углу вокзальной площади. Когда автобус отходит от касс, контролер уже не имеет влияния на события. Дальше пресекать нарушения должен ктото другой – может, ГИБДД? Но ни разу не видел, чтоб инспекция вмешалась. В пятницу, во второй половине дня, утром в субботу и почти ежедневно в 16.30 (время отправления на Мышкин) на углу площади и улицы Свободы кучкуются граждане, которые не смогли приобрести билет изза увеличившегося потока пассажиров. Водитель останавливает автобус, и они заходят, сколько б их ни было, отдавая ему деньги. Отсутствие страховки, перегрузка, опасность аварии никого не волнуют. Шофер получает мзду, люди – возможность ехать. Не по себе лишь законопослушным с билетами, которые, сидя в автобусе, рискуют жизнью в такой ситуации ни за что ни про что.
Добавить автобусов на выходные, сделать еще один рейс на Мышкин автопредприятиям, похоже, невыгодно. Ну хотя бы контролируйте водителей!
На сельских остановках автобус тормозит не везде. Если шофер там видит пенсионеров, может промчаться мимо: денег не дадут. Даже если среди них мелькает молодое личико, а водитель не в духе – тоже мимо: денег мало. Не любит рыбака с удочкой – мимо, охотника с ружьем – мимо. Не нравится остановка в неудачном месте – мимо. На этой дороге две такие – Залужье и Уткино. Там надо после остановки разгоняться в гору. Свой железный автобус шофер жалеет, а людей нет. Некоторые откровенно забавляются. Уткинские жители (ехатьто надо), чтобы водителям угодить, ждут автобус на сто метров раньше – на перекрестке. Опасно, там однажды машина девочку сбила. Но уткинцы стоят. Если шофер захочет – остановится, а иной раз – мимо. И всегда оправдается, если нажалуются: может, они там гуляли – не остановка же. Да и не жалуются никогда из страха нажить личного врага. Как тогда вообще ездить?
Интересно бывает, когда летом туристы путешествуют. Уже водителям приходится тяжело. Они не сразу соображают, что москвички только с виду хилые, в очках, а по характеру – чистые пираньи. Раз такой лихой обирала покатил из Большого Села раньше времени отправления. У моста (там неофициальная остановка – вроде угла вокзальной площади в Ярославле) загрузился левыми пассажирами. А туристки в туалете задержались. Люди шоферу говорили: погоди, тут чьито бесхозные вещи. Ему было плевать, пусть в сумках даже бомба. Минут десять мчался, а потом его обогнал грузовик и перегородил шоссе. Его, не скупясь, наняли москвички, осатаневшие от злобы. И что они сделали с водилой! Приятно вспомнить, как рассчитались за бесчисленных безмолвных обиженных.
Да почему же все так безобразно? Ответ, помоему, простой: кассиры, контролеры, диспетчеры и водители деньги не зарабатывают, а получают – по дотации на перевозки из областного бюджета. А халява развращает. Как ни измывайся над пассажиром – зарплату получишь. Если б их благополучие зависело от человека, купившего билет, облизывали бы с головы до ног. Как сейчас повсеместно происходит в магазинах, ставших частными, и как не могло быть в советских магазинах, где товары отсутствовали, зато были очереди и блат.
Увы, старшее поколение, которое ездит бесплатно, приучено как раз к советскому образу жизни. (Смешно, а ведь персек Хрущев тактаки выполнил одно обещание: бесплатный транспорт ко второму тысячелетию.) Да плюс еще крестьянская покорность. Не зря же пресловутая кассирша, мучающая людей, в качестве оскорбления выкрикивает выражения «колхозница!» и «убери свои копейки, старуха!» Словом, прислуга окончательно распустилась и чувствует оргазм от холопского куража.
И еще одно. Уж наш народ знает: от государства ничего хорошего не жди. А дали льготу – пользуйся на всю катушку, пока не отняли. Для работающего человека, покупающего билет за полную стоимость, он дорог: ну раз в неделю можно к бабушке в Углич и обратно или на дачу съездить. А льготники катаются каждый день. За грибами, к подружке в гости, из экономии бензина – у сына машина, однако урожай с дачного участка понемножку вывозит престарелая мать... Но настоящий восторг я испытал, повстречав тетку, ехавшую в поисках яиц на птицефабрику. Она призналась, что выбирает, где выгодней. Была, говорит, в разных городах, видела дешевле, но мелкие. Спросил ее – не лень? А у меня, ответила, билет льготный, так я сажусь поутру в автобус – и полный вперед, куда глаза глядят.
Потому дотаций – не надо: они развращают и тех, кто едет, и тех, кто везет. Это я обращаюсь к депутатам и чиновникам, которые автобусами, разумеется, не пользуются, но читать же умеют! Если уж пенсии так малы, дайте пожилым людям в руки деньги на эти поездки. Из расчета раз или два в неделю – столько же, сколько может позволить себе трудящийся человек. И пусть себе решают: отовариться яйцами по месту жительства, пускаться за ними на кудыкину гору или – за грибами, к подружке, на дачу...
Тогда рухнет последний оплот коммунизма – эти хамские перевозки, пожирающие деньги налогоплательщиков. А нормальные автобусы, хорошие водители и вежливые кассиры останутся нас обслуживать.
Илья АНТОНОВ