ГОЛОС ПОМНЮ ДО СИХ ПОР...
Пребывание в местах не столь отдалённых не мешает заключённому устраивать свою личную жизнь. Ежедневно на зону и из зоны летит множество конвертов с фотографиями и письмами, в которых рассказы о себе, своей жизни и планы на будущее. О том, что это будущее настанет далеко не завтра, а лишь через несколько лет, известно и осуждённому, и его избраннице. Если это кого-то из них смущает – пара расстаётся, если нет, то они оба стойко ждут окончания срока.
– Основная масса осуждённых знакомится с девушками по переписке, – рассказывает начальник воспитательного отдела по работе с осуждёнными исправительной колонии № 1 Николай Лебёдкин. – Увидят, например, фотографию сестры соседа по койке, напишут ей письмо, свое фото вышлют, потом на кратковременном свидании встретятся. Если всё нормально пойдёт, там и до свадьбы недалеко.
Часто заключённые знакомятся по объявлениям в газетах: либо сами размещают свои данные, либо выбирают понравившуюся кандидатуру. Но тут женщин может ожидать разочарование, ведь описать себя зэк может как угодно, но соответствует ли образ действительности – большой вопрос.
– Попалось мне однажды одно объявление, которое послал в газету наш подопечный, – вспоминает Николай Павлович. – Расхвалил себя как только мог: и стройный, и спортивного телосложения, в общем, красавец писаный. А на самом деле – руки у него не было, инвалид он.
Ещё один способ знакомства сейчас, пожалуй, самый распространённый, хотя и нелегальный, – по телефону. Официально мобильники на зоне запрещены, но заключённые знают не один вариант того, как надёжно спрятать аппарат подальше от глаз начальства. Счастливые обладатели сотовых или регистрируются в службе знакомств, или наугад набирают номер в надежде услышать молодой женский голос. А дальше уже дело техники.
Как рассказывают сами обитатели далеко не пионерского лагеря, первые несколько дней общения девушка даже не догадывается, где на самом деле находится её собеседник. Такую «незначительную» подробность своей жизни мужчины стараются скрывать до последнего. И только когда подруга начинает настаивать на встрече, ей сообщают «радостную» новость.
– Чаще всего девушки теряют дар речи, – рассказывает недавно освободившийся Алексей (фамилию просил не называть). – Первые вопросы: за что сидишь, сколько дали, сколько осталось. Но это, на мой взгляд, спрашивается просто из любопытства, а не из-за намерений потом продолжить отношения и перевести их в фазу серьёзных. Потому что после такого разговора собеседница обычно пропадает – либо не берёт трубку и не отвечает на SMS, либо открытым текстом заявляет, что не желает иметь ничего общего с преступником. Обидно это слышать, ведь мы такие же люди, как и все остальные.
Но с одной девушкой у Алексея всё-таки сложились отношения. Каждый вечер на протяжении полугода они созванивались и разговаривали. Друг друга никогда не видели даже по фотографиям.
– Она, узнав, что я сижу, сказала, что мы можем быть только друзьями и нам вовсе не обязательно знать, как кто выглядит, – вспоминает бывший заключённый. – Вот так и дружили. А через полгода общения она мне рассказала, что встретила хорошего парня, с которым у них всё серьёзно, и он против звонков от какого-то постороннего мужчины. Попросила больше ей не звонить, и я не стал. Но голос её до сих пор помню, если где встречу, саму, конечно, не узнаю, но по голосу точно определю.
РОМАНТИКИС БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
В этой истории дело до свадьбы так и не дошло, но, тем не менее, девушек, отважившихся не только «дружить» с зэками, но и строить с ними семейную жизнь, достаточно. За 2006 год в колонии № 1 было зарегистрировано 40 браков, за год текущий – уже 22.
– Но из недавно созданных пар одна уже рассталась, – рассказывает Николай Лебёдкин. – В прошлом году расписались, в марте этого года развелись. Что стало причиной, я не знаю, мы в душу к человеку не лезем, захочет, сам расскажет.
Сотрудники колонии не обязаны смотреть за тем, как складываются отношения супругов на воле. Не уполномочены. Конечно, они надеются на то, что мужчина, заведя семью, остепенится и встанет на путь исправления, но не особо верят в такой счастливый конец.
– Узнать человека по переписке и нескольким встречам просто невозможно, – говорит Николай Павлович. – Жить вместе потом, конечно, трудно, как и трудно влиться в чужую семью. Иногда женитьба никак не влияет на поведение заключённого, иногда кардинально меняет его образ жизни. Человек задумывается о будущем, старается «заработать» на условно-досрочное освобождение. Хорошо, если в такой семье появляется ребенок – это дополнительный стимул.
Случались в практике колонии и венчания. Вот только почему-то, несмотря на близость храма (он находится прямо на территории зоны), лишь две пары решились стать супругами перед Богом. Причём одни молодожёны до заключения мужа под стражу несколько лет прожили в гражданском браке.
К слову сказать, церковный брак не привносит привилегий в жизнь осуждённого. Если после штампа в паспорте заключённый может рассчитывать на посылки и длительные свидания с подругой, то таинство венчания никаких официальных прав зэку не прибавляет.
К слову сказать, некоторые из них и женятся исключительно из корыстных побуждений. Не имея на свободе родственников, мужчины надевают на палец обручальное кольцо в надежде на частые передачи и свидания. После того, как срок лишения истечёт, такого рода «супруги» бросают своих жён. Либо, вдохнув вольный воздух, они снова принимаются за старое и возвращаются на зону. И тогда несчаст-ной женщине вновь приходится собирать огромные баулы и бегать на «свиданки».
Предчувствуя подобный исход событий, многие родители выступают против брака своих дочерей с осуждёнными.
– Часто ко мне приходят мамы, просят не разрешать их девочкам выходить замуж за зэка, – говорит Николай Лебёдкин. – Но если девушке уже исполнилось 18 лет, мы не можем запретить ей вступать в брак, просто не имеем на это права. Она взрослый человек, сама понимает, что творит.
И тем не менее, сотрудники режимных учреждений не понимают лагерных невест. Вопрос: что толкает девушек, особенно юных, на брак с зэком, так и остаётся открытым. Романтика? Любовь? Извечная жалость к несчастным и обездоленным? А может, подвиг декабристок не даёт слабому полу покоя… Вот только сидят в наших зонах далеко не Трубецкие и не Волконские, а в основном воры, убийцы, насильники. И об этом надо помнить.
РОМАН СО СВЕТЛАНОЙ
Историю Романа, отбывающего наказание в колонии № 1, можно считать показательным примером брака на зоне. Сейчас он и сам не знает, как будут развиваться их отношения со Светланой, но всё чаще в его словах звучит слово «развод».
Роме 24 года, Свете 20 лет. Они знакомы с детства – встречались во дворе, здоровались и тут же забывали о существовании друг друга. Несколько лет назад Роман попал за колючую проволоку – на его счету было два серьёзных преступления, потому и срок получил – почти8 лет, из которых сидеть осталось ещё три года.
– Пару лет назад я случайно узнал номер её телефона, позвонил, стали общаться, – вспоминает Рома. – Однажды в SMS-ке я спросил, согласна ли она выйти за меня замуж, она ответила «да».
Потом всё пошло как у многих: письма, звонки, фотографии. Через несколько месяцев Света приехала на свидание.
Молодые люди посмотрели друг на друга и убедились в правильности своего решения. Но у Романа возникла проблема с паспортом, и из-за этого пара долго не могла узаконить свои отношения. Эта проволочка и не совсем правильное поведение невесты и жениха чуть было вовсе не расстроили свадьбу.
– Меня раздражало то, что она на свободе и может ходить куда ей хочется и с кем хочется, – делится своими переживаниями, молодой человек. – А я ничего с этим сделать не могу. В то время ей было 18 лет, понятно, что погулять охота, меня же ревность просто съедала. Поймал я её однажды на вранье и сказал, что между нами всё кончено. Мать её обрадовалась жутко, она же меня просто на дух не переносила.
Но Светлана проявила характер: не обращая внимания на скандалы, которые ей практически ежедневно устраивали домашние, девушка настояла на своём. Не с первой попытки, но ей удалось убедить Романа, что стоит продолжать их отношения.
– 18 октября прошлого года мы расписались, – рассказывает Рома. – К нам сюда из загса обычно в среду приезжают, заявления принимают, женят. Ни родственников, ни друзей на свадьбе, если это так можно назвать, не было. Её родня меня ненавидела и ненавидит, а у меня нет никого, кроме бабушки, но она не поехала. Расписались, поцеловались и разошлись: я в отряд, она домой. Дело в том, что когда Свету досматривали, оказалось, она не вынула из кошелька sim-карту. За такое нарушение нам за-претили свидание, да ещё её на тысячу рублей оштрафовали. Впервые после свадьбы нам удалось остаться наедине лишь спустя два месяца.
Конечно, не о таком бракосочетании мечтает девушка. Хочется белое платье, цветов, гостей, подарков, криков «горько», шампанского... Но ничего такого у молодожёнов в зоне не бывает.
– Мы решили особо не наряжаться, – вспоминает молодой человек, – я в спортивных штанах был, майке и шлёпанцах, а Света, кажется, в белой блузке и черной юбке. Можно было, конечно, попросить разрешения переодеться, да и фотографии не мешало бы тогда сделать, но я как-то об этом не подумал.
Впрочем, некоторые брачующиеся всё-таки пытаются и за колючей проволокой устроить себе более-менее сносную свадьбу. Спиртное на режимный объект, естественно, никто не разрешит приносить, но белое платье, фату, цветы и присутствие близких людей начальство колоний запретить пока не в силах. Правда, на регистрации может присутствовать не более двух взрослых гостей.
Что касается Светланы и Романа, спустя какое-то время в их семье вновь начались конфликты.
– Мне бы набраться капельку терпения и войти в её положение, но я не смог, ревновать снова начал, – признаётся муж. – А потом мы как-то по телефону разговаривали и просто в один голос сказали: «А давай разведёмся». На том и порешили. Теперь жду работника ЗАГСа, буду писать заявление, на сей раз на развод.
Полина ВАЧНАДЗЕ