ПЕРВЫЕ ПОСЛЕ БОГА
Примечательно, что большинство ошибок совершается не хирургами, как многие думают, а анестезиологами и терапевтами. Врачи неправильно обеспечивают искусственное дыхание в палате интенсивной терапии, ошибаются в постановке диагноза и, как след-ствие, в назначении лекарств.
Редкий человек не может пожаловаться на некачественное оказание ему медицинских услуг. Один мой приятель при падении повредил позвоночник, а ему поставили диагноз... воспаление легких. Есть истории, от которых и вовсе мороз по коже.
– Представляешь, у меня тут Санька чуть не погиб! – сказала однажды моя подруга про своего пятилетнего сына. Ее лицо после бессонной ночи переживаний было серого цвета.
Дело было в начале марта. У мальчика вечером заболел живот. К утру боль вроде утихла, но к вечеру возобновилась снова с удвоенной силой. Мать отвела Сашу в одну из заволжских больниц к дежурному врачу. Та ребенка осмотрела: температуры нет, насморка и кашля тоже. Спросила, был ли у кого из родни аппендицит. Ей ответили, что нет.
– Ну, знаете, сейчас ведь эпидемия гриппа. Это у вашего ребенка такая специфическая форма, – сказала она моей подруге. – Давайте ему антибиотики.
Лекарства притупили боль. Ночь мальчик спал спокойно, а наутро попросил у матери:
– Донеси меня, пожалуйста, до туалета, а то у меня ноги отнялись.
Можно себе представить, как переполошилась вся родня. Ребенка тут же отвезли в ДКБ №3, где он сразу же оказался на операционном столе – с перитонитом. Хирург сказал:
– Если бы вы привезли его на пару часиков пораньше, мы бы еще могли что-то вам обещать, а теперь...
Но благодаря профессионализму врачей Саша выжил, хоть и пролежал полторы недели в реанимации. Его родители стараются не думать о том, что могло бы быть иначе.
ОКО ЗА ОКО, ЗУБ ЗА ЗУБ...
Вавилонский царь Хаммурапи предлагал следующее решение вопроса: лекарь, нанесший своему пациенту непоправимый вред или умертвивший его, лишается кисти руки. Много позже, согласно уголовному кодексу австрийского императора Иосифа II, врач, совершивший ошибку, отправлялся учиться заново, постигать упущенный материал. Очевидно: этот принцип более гуманный. Но не слишком ли?
– Почему-то все рады уцепиться за наши неудачи, – сказал по этому поводу один врач. – А то, что мы жизни спасаем, мало кого волнует.
– Не ошибается тот, кто ничего не делает, – подтвердил мнение своего коллеги пожилой доктор, много десятилетий отработавший в медицине. – А врачи делают очень много.
В Австралии по вине медперсонала ежегодно погибают до 18 тысяч человек и около пятидесяти тысяч становятся инвалидами. Каждый год в Германии по вине медиков умирают около 25 тысяч немцев. В Великобритании число погибших по той же причине достигает 33 тысяч в год. В Америке ежегодно регистрируется сто тысяч врачебных ошибок, в результате которых умирает примерно 98 тысяч человек. В России подобная статистика не ведется. Но по неофициальным данным, наша страна по количеству «жертв медицинской помощи» опережает США.
Сейчас все больше слышны разговоры о том, что следует ввести уголовное наказание врачей, выполняющих свою работу некачественно. При этом многие аргументируют свое мнение так: водитель, если он нарушил правила дорожного движения и сшиб пешехода, садится в тюрьму, почему не садится врач, если он угробил человека?
На самом деле подобная ответственность медиков оговорена в законе. Но при этом в нем нет ни слова о... врачебной ошибке.
– В медицинской среде под врачебной ошибкой понимают добросовестное заблуждение врача в действиях и суждениях, – рассказывает Владимир Смирнов, завкафедрой судебной медицины Ярославской мед-академии, профессор, заслуженный врач. – То есть вроде бы он все делает правильно на свой профессиональный взгляд, но результат отнюдь не соответствующий. Термин этот не является юридическим, ошибка – это не преступление, а потому ответственности за нее врач не несет. Другое дело – с должностным преступлением. На фоне нашего разговора наиболее актуален такой его вид, как халатность (статья 293 УК РФ), то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей, если это повлекло причинение крупного ущерба либо причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека. При этом должностными лицами в медицинской сфере являются помимо чиновников главные врачи и их заместители, завотделениями, дежурные врачи, главные и старшие медсестры. Есть еще профессиональные преступления. К их числу относятся причинение смерти по неосторожности, совершенное вследствие ненад-лежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч.2 ст. 118 УК РФ), а также причинение тяжкого вреда здоровью по тем же причинам (ч.2. ст. 118 УК РФ).
В качестве примера тот же доктор приводит следующий случай.
– К хирургу попадает мужчина с жалобой на боли в груди и животе. Врач осматривает его и находит более ста признаков аппендицита. Ставит диагноз и отправляет его на операционный стол. Но едва начинается операция, как пациент умирает. От инфаркта миокарда специфической формы. Хирурга осудили на один год условно за халатность. Дело в том, что перед операцией он должен был сделать больному ЭКГ. В принципе диаграмма в первые пару часов после приступа может и не показать никаких изменений, и тогда вполне вероятно пациент попал бы на операционный стол с тем же диагнозом и финал был бы таким же. Однако тогда проступок врача расценивался бы как медицинская ошибка.
При этом профессор добавляет, что подчас очень трудно разграничить ошибку и, например, ту же неосторожность или халатность. Человеческий организм – вещь очень сложная и непредсказуемая.
ЦЕНА КЛЯТВЫ ГИППОКРАТА
23 декабря 2004 года в «СК» был опубликован материал «Переславская трагедия», в котором рассказывалось о том, как в больнице погибли роженица Тамара Семенова и ее младенец. Во время родов у женщины произошел разрыв матки, и она погибла от потери крови. Без матери остались двое детей. Ее муж, Дмитрий, считает, что жене должны были сделать кесарево сечение. После выхода статьи директор одного из крупнейших ярославских предприятий, крайне возмущенный описанным случаем, предложил семье Семеновых оплатить услуги адвоката – только бы они не сдавались и довели дело до справедливого решения. По факту двух смертей Переславской прокуратурой было возбуждено уголовное дело. Однако результаты судмедэкспертизы показали, что вины врачей в происшедшем нет, и за отсутствием состава преступления дело было закрыто. Теперь Семеновы хотят взыскать с Переславской районной больницы возмещение морального ущерба в размере ста тысяч рублей.
Около двух с половиной лет назад в Ярославле умерла 33летняя Марина Сипягина. После кесарева сечения у женщины произошло загноение шва. Она умерла вскоре после родов, оставив на руках своих родителей маленького сына. После гибели Марины ее мама написала заявление в прокуратуру Дзержинского района. Было возбуждено уголовное дело, но позже его закрыли.
До сих пор ищет правды в прокуратурах – и в районной, и в областной – ярославец Валерий Шустов. Он обвиняет врачей больницы № 9 в том, что они зашили ему салфетку в брюшной полости. Уголовное дело по этому факту то возбуждали, то прекращали. Но финал эпопеи еще впереди.
Профессор Владимир Смирнов советует: в случае, если пациент недоволен дейст-виями врача или их результатом, следует написать жалобу. Прежде всего – на имя главного врача. Рассмотреть письмо и вынести свое решение руководство учреждения должно в течение месяца. Далее можно писать и начальнику управления (департамента) здравоохранения, и в страховую компанию. Если вас исход дела не устроит, обращаться в суд – на случай гражданского иска или в прокуратуру – для возбуждения уголовного.
Уголовное преследование врачей в России – дело крайне редкое, и уж вовсе единицы медиков попадают в тюрьму за преступления, связанные с профессией. Даже за самые вопиющие случаи халатности «гиппократы» отделываются условными сроками, при этом часто даже не лишаются мест. Ситуация с хирургом, осужденным условно, рассказанная судмедэкспертом, – не единст-венный прецедент в нашей области. Буквально на днях этот список пополнился. Дзержин-ский суд осудил двух врачей больницы № 9, которая уже фигурирует в «деле с салфеткой», по статье 109 ч. 2 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненад-лежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Заведующему хирургическим отделением и хирургу-ординатору дали 9 месяцев условно, от должности не освободили. В учреждении погибла беременная женщина.
ОМЕРТА, КАК ГОВОРЯТ НА СИЦИЛИИ
Дело в том, что «врачебное дело» трудно довести до суда в принципе. Со скрипом добираются туда гражданские иски, и врачи делают все, чтобы этого не произошло с делами уголовными.
– Знаете, есть такое явление в сицилийской мафии, – иронизировал по данному поводу тот же пожилой доктор, – омерта, то есть закон молчания. Ни один медик никогда не выдаст своего коллегу. Сами врачи называют это профессиональной этикой. Хотя часто бывает, что такая «этика» разрушает обычные представления о морали.
Расхождения в диагнозе, по некоторым данным, составляют у нас в стране примерно сорок процентов. Что это значит? Это значит: человек думал, что лечится, но умер. И при этом лечится от одной болезни, а умирает от другой. Есть ли в этом вина врача, узнать довольно трудно, и уж тем более – доказать.
Ситуация, когда руковод-ство больницы предупреждает патологоанатома, что оно не заинтересовано в адекватных результатах вскрытия, довольно обычная. Дело в том, что все сотрудники полностью подчиняются главврачу. А так, между прочим, только в России. Ситуация усугубляется еще тем, что у нас фактически нет независимой экспертизы.
– Если пациент подозревает, что врач совершил ошибку, – говорит заведующий медицинским отделом страховой компании «Экофонд» Анатолий Бредихин, – то страховая организация для разъяснения ситуации привлекает внештатных врачей-экспертов. Есть список таких специалистов в разных областях медицины, утвержденный департаментом здравоохранения и территориальным фондом обязательного медицинского страхования.
Конечно, врачи эти – самые лучшие специалисты в области. Но они практикуют, а значит, им на экспертизу вполне может прийти дело их коллеги. Возникает резонный вопрос – а станет ли кто-то из экспертов выносить сор из избы? В телепередаче одного из федеральных каналов прозвучало предложение: при направлении материалов на экспертизу не указывать название медицинского учреждения и имя врача, чтобы специалисты были объективны. Пока у нас делается наоборот.
На сегодняшний день более или менее объективной признается судебная экспертиза. Судмедэксперт Владимир Смирнов так и заявляет:
– Я не подчиняюсь медицинским чиновникам, только ректору медакадемии. Так что заверяю вас – я полностью объективен.
Один из адвокатов, который согласился изложить газете свое мнение по поводу врачебных ошибок, выразил свои сомнения:
– Конечно, это глупо всех медиков подозревать в заговоре. Но сами посудите: даже если человек не работает в больнице, там работают его друзья, знакомые, знакомые знакомых, ученики, в конце концов. Даже родственники – ибо в Ярославле, например, много медицинских династий. И необязательно они покрывают кого-то, врут. Нет – просто не договаривают правду. Ведь одна ошибка может стоить врачу карьеры. Или больших денег. А то и вовсе – свободы.
Есть, впрочем, и такой выход – проведение экспертизы в другой области. Там специалисты чужие и потому к делу подойдут непредвзято. Но для такого назначения нужно направление областной прокуратуры. Чего добился Валерий Шустов.
– Никакой салфетки у него нет и не было, – комментирует этот факт Владимир Смирнов. – Я лично проводил все экспертизы – а их было несколько – по этому происшествию и убедился: то инородное тело, которое действительно имеется в брюшной полости Шустова и которое он называет салфеткой, на самом деле – солевые отложения от материалов швов. Шустов перенес не одну подобную операцию, у него шов на шве. Не думаю, что врачи из другой области вдруг решат, что у него в животе салфетка.
В Ярославль же присылали, например, материалы нашумевшего происшествия в Вологодской области – там мальчик скончался в кабинете стоматолога, потому что та ввела ему ледокаин слишком высокой концентрации.
НИКТО НЕ ЗАСТРАХОВАН
– Конечно, тему врачебных ошибок надо поднимать, – считает Валерий Воловенко, заведующий кафедрой нормальной физиологии ЯГМА, профессор. – Я не в полной мере одобряю то, что лечебные учреждения в целях корпоративных интересов врачей скрывают такие факты. В каждом случае следует проводить тщательное исследование.
За границей у врачей есть обязательная профессиональная страховка, предусматривающая медицинскую ошибку. Тогда страховая компания выплачивает компенсацию по-страдавшему. И ни один заботящийся о своем здоровье и жизни пациент не пойдет к доктору, у которого такой страховки нет. В России подобная практика не существует. Лишь с недавних пор в страховых организациях появилась такая услуга: медик может застраховать свой риск. В Ярославле это можно сделать лишь в одной компании. Как там сказали, желающих у них пока не наблюдалось. Это легко объяснить – где нашим медикам взять деньги на оплату страховки, если у них зарплаты нищенские?
Поскольку отечественное законодательство не стремится урегулировать этот вопрос, выход пока остается один – просто не болеть.
Екатерина АБРАМОВА