СУДЕБНАЯ ХРОНИКА. Архангельский окружной суд в городе Шенкурске рассматривал дело по обвинению крестьян Максима Колосова, Степана Чуткова, Павла Конечного и рядового Ивана Мельникова в убийстве крестьянина Емельяна Чуткова.
Случай этот имел место в Смотраковской волости в Богославском вечером 27 сентября 1899 года на второй день храмового праздника.
Вечер 27 сентября отличался особенной темнотой и был одним из тех вечеров, в который, как говорит народная пословица, «сива коня в поле не видать», или, по выражению некоторых свидетелей, темень стояла «стена стеной».
Несмотря на это, пирующая публика шумела, покрикивала, переходя из дома в дом и из деревни в деревню. Были слышны звуки гармони, раздавался кое-где стук, но никто не придавал этому большого значения – потому «дело праздничное».
Среди этого хаоса несколько человек отчётливо услышали крики «бей его, вор, бей!», а затем стоны как бы умирающего человека. Свидетелей по делу было вызвано около двадцати человек, из показаний которых выяснилось следующее.
Емельян Чутков и Максим Колосов 26 сентября в пьяном виде поссорились, а затем основательно подрались, и последнему от первого досталось порядочно. На второй день рано утром подравшиеся помирились, выпили водочки, и всё честь честью. Днём сошлись в другой деревне, вместе сидели в гостях, забыв вчерашнее.
Перед закатом солнца отправились домой. Колосов вместе с другими крестьянами впереди, а Емельян Чутков с Евлампией Долгобородовой, у которой он был вроде работника, немного позади.
Через несколько времени по приходе Емельяна Чуткова в дом Долгобородовой раздался сильный треск ворот дома, а затем звон разбитых стёкол в рамах.
По словам Долгобородовой, народу тут было очень много. Емельян Чутков, несмотря на протесты Долгобородовой, выбежал на крыльцо, после чего его нашли избитым в поле. Пришедшие на стон крестьяне принесли его в бесчув-ственном состоянии в дом Долгобородовой, куда пригласили и его мать.
Придя в сознание, Емельян Чутков матери и Долгобородовой объяснил, что его били Максим и Степан – один кирпичом, другой палкой. Это же он сказал и священнику на исповеди 28 сентября. При этом пояснил, что его били Максим Колосов и Степан Чутков, что били его на убой как скотину. 28-го числа Емельян Чутков скончался.
Показание священника послужило основанием к обвинению Максима Колосова и Степана Чуткова в убийстве. Крестьянин Павел Конечный и рядовой Иван Мельников были привлечены к суду, потому что один крестьянин на предварительном следствии утверждал, что он видел их вечером 27 сентября около дома Долгобородовой. Конечный бросил кирпич в раму, а Мельников замахнулся на выбежавшего Емельяна Чуткова палкой.
Некоторые свидетели удостоверили, что Павел Конечный в тот вечер спал у одного крестьянина. Все подсудимые отрицали возводимое на них обвинение, утверждая, что они вечером 27 сентября не выходили из домов.
При медицинском осмотре убитого на верхних и нижних конечностях оказалось много ссадин и кровоподтёков. Череп в нескольких местах проломлен, так что при распиливании черепа отваливались куски. Повреждены были кровеносные сосуды, питающие мозг. По заключению врача-эксперта, смерть произошла от ран на черепе и от повреждения кровеносных сосудов и что они, безусловно, смертельные.
Заместитель прокурора от обвинения Конечного и Мельникова отказался, а в обвинительной речи против Максима Колосова и Степана Чуткова не настаивал на обвинении их в убий-стве с заранее обдуманным намерением.
Окружной суд оправдал Конечного и Мельникова, приговорив Максима Колосова и Степана Чуткова к тюремному заключению на три месяца и к взысканию в пользу матери убитого по
3 рубля в месяц.
Рубрику ведёт кандидат исторических наук Руслан СМИРНОВ. Номера «Северного края» предоставлены ГАЯО