О том, что пропал сын, Ирина Голубева узнала 20 мая: утром пришел прапорщик из роты в Рыбинске и спросил, не появлялся ли дома сын, самовольно оставивший часть. Ничего не добившись в рыбинском военкомате, который вообще «не в курсе», Ирина Голубева 22 мая отправила телеграмму в брянскую часть. Ответ за подписью командира 727-й ОВСР Исаева пришел сразу: «Ваш сын самовольно оставил часть, в случае неприбытия его к месту службы будет возбуждено уголовное дело».
Лишь 22 мая о пропаже сына узнала Анисья Парамонова. Родители не смогли дозвониться до командира Исаева. В Москве, в руководстве Московского военного округа ВВС и ПВО (в составе которого и работают Московское, Орловское, Ярославское и Рыбинское строительные управления, взявшие подряд по Московской программе строительства жилья. – Авт.), Ирина разыскала заместителя начальника отдела службы войск майора Александра Борисова. Он, со слов представителей брянской части, сообщил, что Голубева и Парамонова якобы видели в Орле в самоволке, что они там пьянствуют с гражданскими. Что, оказывается, Голубев судим, что в роте прикладывался к спиртному... Когда Парамонов и Голубев прибыли в орловскую часть, точно никто не знает. Данные из Брянска и Орла противоречивы.
Ирина с ужасом слушала майора. Ее Саня вовсе не был судим! И не пил никогда до армии. Откуда эта ложь? Когда она пришла в рыбинский военкомат, военком Михаил Скобелев был уверен, что у парня неважные характеристики, но не поленился, достал личное дело. Оказалось, брянская часть и 727-я отдельная военно-строительная рота – это элитные войска, отбор туда очень строгий.
Незадолго до исчезновения, 14 мая, Саня Голубев отправил письма родителям и друзьям. Он писал, что в брянской части их осталось всего десять человек под руководством начальника медслужбы, остальных отправили в Орел на строительство. Среди оставшихся – будущие дембеля. «Будем вешаться», – писал Саня, имея в виду обстановку, которую создали обнаглевшие «старики». Его друга Урала Парамонова, с которым вместе были в карантине, отправили в Орел еще в марте. Саня служил поваром и по долгу службы должен был готовить для оставшихся десяти брянских солдат. Почему вдруг было принято решение о его переводе в Орел, никто не знает.
16 мая вечером уже в орловской части Парамонов и Голубев ушли на отбой вместе со всеми сослуживцами. Утром, когда роте протрубили подъем, парней на месте не оказалось. Из тумбочки сержанта исчезли их военные билеты. Интересно, что на второй день после побега младший сержант, руководивший брянской группой военнослужащих, был срочно уволен из части. Орловская военная прокуратура узнала об исчезновении солдат лишь через месяц.
Военное ведомство действует по одному сценарию: до последнего пытаясь скрыть информацию о ЧП. Майор Борисов в разговоре со мной сообщил лишь, что возбуждено уголовное дело в отношении военнослужащих Парамонова и Голубева по факту самовольного оставления части. Парни объявлены в розыск. Зная немало подобных солдатских историй, мы посоветовали Ирине и Анисье не ждать в неизвестности, а все бросить и немедленно ехать в Орел, в Брянск, обратиться в военную прокуратуру и обязательно в местные СМИ. Легко сказать! Они решились. Заняли денег. Ирина оставила на руках родных девятимесячного ребенка.
В среду, 25 июня, я связалась с редактором орловского радио, с газетой «Орловский меридиан», куда уже обратились мамы. Коллеги-журналисты сообщили, что по радио, в газетах и телеэфире дали информацию о пропаже военнослужащих, поместили их фотографии. Они обратились ко всем, кто, возможно, видел ребят, к самим беглецам с просьбой дать знать о себе, сообщив в редакцию или домой. До сих пор парни не нашлись. Ирина и Анисья побывали в обеих частях, но командование брянской части свалило ответственность за ЧП на орловских военных. А орловские кивали на брянских, командир части даже не захотел встретиться с женщинами.
Что могло заставить ребят самовольно покинуть часть? Это пока неизвестно. Но ясно, что в элитном воинском подразделении далеко не все благополучно. Об этом свидетельствуют письма ребят. Урал Парамонов просил родителей найти любые деньги, чтобы перевести его в другую часть в Оренбургскую область. Он писал брату, что устал от издевательств «дедов», от побоев: бьют ногами в грудь, по почкам. Саня Голубев рассказал другу, как однажды у него поднялась высокая температура. Никаких таблеток и даже градусника прапорщик не нашел. В госпиталь по выходным не отправляют, и парень пошел спать без всякой медпомощи. Всю ночь он бредил в жару. Утром с трудом встал в строй и свалился, потеряв сознание. Очнулся от того, что на него вылили ведро ледяной воды – старшина решил, что парень пьян. И снова отправили спать – мокрого, с температурой под сорок. В выходные «получал» от «дедов» за то, что все делает очень медленно. В понедельник парня увезли в «рай» (в переводе с армейского – в госпиталь), где сразу поставили капельницу.
Ирина Голубева из части отправилась в Москву, в руководство Московского округа ВВС и ПВО. Анисья осталась в Орле и живет в гостинице на вокзале. Ждем вестей, о которых сразу сообщим.
Марина МОРОЗОВА.
