ПОСЛЕВОЕННОЕ ДЕТСТВО
Послевоенное детство Ржанова, деревенского пацана из Тульской области, лёгким не назовёшь. Работать пришлось в совхозе с 7-го класса. Он и за сеном ездил, и навоз со скотного двора вывозил. Про то до сих пор с ужасом вспоминает. Силёнок-то у Жени маловато было: семья, где отец – инвалид, а мама – сельская учительница, голодно жила. А замёрзшие коровьи «лепёшки» ломом приходилось долбить. Лом-то тот больше и тяжелее невысокого мальчишечки был. Тогда один мужичок посоветовал Евгению: «Ты злись-злись на него – на навоз! Дело-то и пойдёт».
На что была богата семья Ржановых, так это на детей – пять мальчиков у них было и три девочки, а Евгений среди них старший. Потом отец устроил своего первенца учеником пчеловода. По этой стезе и дальше пошёл бы Евгений Иванович, усидчивый и уравновешенный по своей натуре человек – известно, пчела суеты не любит, но родители решили перебраться из деревни в город Ефремов.
ЛЮБОВЬ ТОГО СТОЛЕТИЯ
– В Ефремове я увлёкся радио: собирал приёмники и магнитофоны, – рассказывает наш герой, – купить их в те времена мне было не по карману.
Неподалёку располагался военный аэродром, и по протекции знакомого офицера юноша устроился автомехаником в полк, который вскоре перебросили в Ярославскую область, в Туношну.
В выходные офицеры и техники ездили в Некрасовское на танцы. Знакомились с девушками. Подружился с одной из них, Еленой, и Евгений. Да и влюбился в неё по-настоящему. Зачастил в посёлок. Но тут любимая собралась уезжать к тёте в Караганду. Евгений, недолго думая, последовал за своей избранницей. Предложил ей руку и сердце.
Девушка, у которой поклонников было много, не сразу согласилась. Решающее слово осталось за тётей: мол, выходи за Евгения – это любовь того столетия. Имела в виду – XIX век.
Жили молодые на квартире. А когда срок пришёл Елене Григорьевне рожать, решили всё-таки уехать – неспокойно было в Караганде.
ТЮМЕНСКИЙ МЕРИДИАН
У старшего сына Ржановых Серёжи врачи обнаружили астму и порекомендовали родителям увезти его или на юг, или на север. Южная квартира им была не по средствам, поэтому выбрали Тюменскую область. Благо в то время там шли активные геологические изыскания и требовались рабочие руки.
Приехал Евгений Иванович в Лабытнанги на узел связи по вербовке с желанием попасть на мыс Каменный, где товарищ его работал, а ему начальник и говорит:
– Знаю, вы хотите к другу, но возможность у нас есть послать вас в Газ-Сале («сале» по-ненецки «чум, стойбище»). Если вы рыбак, то там вам вообще будет прекрасно и летом, и зимой!
В молоке январского тумана
Не поймёшь, где небо, где земля,
Вертолёт качался, словно пьяный,
Песней убаюкивал меня.
И смотрела вахта сны вполглаза,
Ну конечно, о Большой земле.
С буровой летели мы на базу,
В наш приют – посёлок Газ-Сале…
Правда, в северных суровых условиях, при очень напряжённом рабочем ритме совсем не до рыбалки оказалось Ржанову в короткие минуты отдыха – практически через день приходилось на вертолёте летать с базы на буровые. Однажды даже чуть не погиб.
Прилетел он на точку, проверил аппаратуру, а ему и говорят: «Иваныч! На 118-й связи нет. Не смог бы туда перебраться?» «Попытаюсь!»
– А пока завтракал, ёлки-палки – все машины ушли! – продолжает Евгений Иванович. – Делать нечего – пошёл пешком. Буровая-то по соседству, в 4 – 5 километрах. Монтажники меня ещё подзадорили, они народ отчаянный: «Иди, мы тебе ружьё дадим!»
Сложил Иваныч в рюкзак свой скарб, ружьё на плечо – и вперёд, по тундре. Правда, не по широкой дороге, а на лыжах по глубокому снегу. Около двух километров отмахал, перешёл лощинку, и вдруг наверху загудели, зашумели деревья, налетел ураган, снег залепил глаза – ничего не видно. Куртка сразу обледенела, лыжный след сзади замело на глазах, ни зги не видать. И главное, вверху-то небо ясное, а на земле такая круговерть. По времени он давно должен был уже добраться. Жутковато стало – погибать-то не хочется.
– Я страх в себе подавил, – вспоминает Ржанов, – и думаю: возьму-ка я правее на один градус по компасу. И побрёл сквозь буран практически на авось. Вскоре стали мне мерещиться какие-то красноватые вспышки. Дождусь очередной и иду на ориентир. Оказалось – правильно. Этот огонь – факел при выбросах газа.
Непогода утихла так же внезапно, как и началась. А вахтовики со 118-й буровой, увидев лыжника, обалдели просто: «С ума сошёл! Мы тебя на машине ждали!» И сразу стали отпаивать замёрзшего путешественника горячим чаем. А связист, устранив неполадки, отказался до завтра ждать вертолёта и отправился домой опять на своих двоих. Страх-то прошёл. И на обратном пути всю дорогу храбрецу яркое закатное солнце светило.
СНЕЖНАЯ ЛОВУШКА
Северная жизнь мало у кого без курьёзов обходится. Как-то прилетел Евгений Иванович на МИ-6, здоровом, как колхозный сарай с пристройкой, вертолёте на буровую в посёлок Антипаюта. За 300 километров от базы. В такую даль как залетишь, так надолго. А повариха улетела на том самом воздушном перевозчике. Пришлось мужичкам самим готовить. Суп, яичницу.
– Готовили все по очереди, но вот как посуду мыть, то всегда мне, – улыбается Ржанов. – Однажды вымыл посуду, попытался выйти из кухни, да никак. Снег выпал и завалил вагончик так, что по его крыше уже люди ходили. Весь посёлок занесло. Что делать? Стал дыру лопатой прокапывать в завале. Выкопал, да маленькую – полез в неё и… застрял. Ни назад не двинешься, ни вперёд. Так бы и замёрз в этой снежной ловушке, хорошо, на моё счастье, мимо два вахтовика проходили. «Мужики! – кричу им из сугроба. – Помогите!»
Те сначала его сфотографировали, а потом уж и говорят: «Руки давай!» И выдернули словно пробку из бутылки.
Уезжали Ржановы на Север на три года – сынишку полечить, а прожили все 18 лет. Кто там работал, знает, как Север затягивает. И не только деньгами. А скорее совершенно особыми отношениями между людьми – поистине братскими. Потому-то на Севере случайные и плохие люди не задерживаются – им там не климат. Евгений Иванович Ржанов за свой труд был награждён медалью Министерства геологии СССР «За освоение недр Сибири».
ЛЕСНАЯ СКУЛЬПТУРА
Тогда-то среди суровой, неброской и неяркой северной природы стал он заниматься лесной скульптурой. Морозы, сильные ветры и тяжёлые, глубокие снега искривляют ветки и стволы низкорослых деревьев, придавая им самые причудливые формы. Раздолье для чуткого до красоты глаза настоящего художника. Бери и доводи до ума. Вон селькуп на своей лодочке плывёт, вон русалочка к тебе свои тоненькие ручки тянет…
Увидеть необычное в обыкновенном сучке резчику помогает и его поэтическая душа. Ведь поэты смотрят на окружающий нас мир восторженно. «Ах, как солнышко греет ласково. Греет ласково да приветливо. А на небушке нет ни тучушки да ни облачка…» Это «Бабье лето» нашего земляка. Словно песня народная льётся.
Более 40 лет уже вместе Евгений и Елена Ржановы. Расставшись с Севером, осели они в Некрасовском. У них кроме сына есть ещё и дочка с удивительным старинным именем Лада и уже трое внуков. Больше всего ценит Елена Григорьевна в своём муже доброту и отзывчивость на чужую беду, чужую просьбу. Всё бросит и поспешит на помощь, даже и не очень близкому человеку. Сердце его всегда людям открыто. Сердце настоящего поэта, художника и человека.
Светлана КРУПИНА