Наследие в опасности

 Проблемы, как выяснилось, настолько серьёзные, что даже петербуржцы, обладающие наследием такого уровня, с которого, казалось бы, остаётся только пылинки сдувать, говорят уже не об отдельных ошибках, а о неисправимых и невосполнимых потерях, понесённых городом в последнее время.

– Мы уже потеряли классический Петербург, – не скрывает эмоций профессор института живописи, скульп-туры и архитектуры им. Репина Владимир Лисовский. – Все разговоры о том, что город должен охраняться ЮНЕСКО, теперь не имеют смысла. В 1980-х годах, когда оформлялись документы на включение в Список всемирного наследия, это был один город, сейчас – совсем другой. Главный принцип, из которого исходит ЮНЕСКО, – подлинность, утрачен.

Архитектура – это искусство, как живопись. Разве посмеет кто-то дополнить картину великого мастера? А дополнить единственный в своём роде архитектурный ансамбль позволительно. Неприкосновенная всегда панорама Невы испорчена новыми зданиями. Ансамбль знаменитой улицы Зодчего Росси искорёжен ультрасовременным сооружением нового здания Александринского театра. Архитекторы сейчас не приучены рассматривать свои творения в природном и градостроительном контексте.

По словам профессора, Санкт-Петербург – непревзойдённый образец градостроительной гармонии, созданной несколькими поколениями наших предков, разрушается. То, что происходит сейчас, не ошибки, профессор употребил другое слово – разбой.

Ярославцам всё сказанное очень понятно.

– У нас та же болезнь, что и у вас – кулуарное проектирование, – так обозначил её ярославский живописец, член президиума Российской академии художеств Николай Мухин. – Есть серьёзные фирмы, у них свои проектные бюро, и они проектируют то, что нужно хозяевам, а не городу. Это не значит, что все эти ребята поголовно плохие. Нужно принять законодательные меры к тому, чтобы они работали во благо, а не во вред городу: проводить открытые архитектурные конкурсы, широкое обсуждение проектов, в том числе в профессиональной среде, и делать это ещё до того, как деньги закопаны.

Организаторы видеомоста намеренно не пригласили к разговору чиновников. Их интересовало, что думают знающие, но не чиновные люди. Единственный исключением стала Ольга Островская, возглавляющая отдел охраны памятников департамента архитектуры и развития территорий Ярославля. Она заметила, что истина, как это часто бывает, прячется в деталях. Законодательные меры, конечно, нужны, но как быть в такой ситуации: ЮНЕСКО считает, что мы должны уведомлять их о каждом новом строительстве, а в российском законодательстве это не предусмотрено. Таким образом, согласование с ЮНЕСКО строительства в историческом центре и буферной зоне остаётся всего лишь рекомендательной нормой.

И всё же, что можно сделать, чтобы здания, которые неизбежно появляются в историческом центре, не царапали глаз и душу? Кто-то предлагает строить новые дома в «старом стиле», но профессионалы решительно и бесповоротно с этим не согласны. Они против муляжей старого, иллюзии историзма. Тем не менее здания, которым много лет, хочешь не хочешь, ветшают. Как всё-таки быть?

Ответ, если коротко, был дан такой – думать.

Кто-то привёл в пример два города – Ригу и Казань, оба они несколько лет назад отпраздновали свои юбилеи, в связи с чем постарались, конечно, чтобы и там, и там центральная часть города выглядела достойно. Но сделали это по-разному. Тактично и аккуратно привели в порядок свою старину в Риге. А старая Казань на глазах просто исчезла. То, что выросло на её месте, было названо откровенным кичем.

Болезненно восприняты архитектурным сообществом перемены в историческом центре Ярославля. По словам архитектора Ольги Мазановой, ни один из объектов 1000-летия не построен без нарушения правил. Ещё за полтора года до праздника ЮНЕСКО выражало обеспокоенность в связи с новой застройкой в центре, но строительство продолжалось и нарушения – тоже. Самое важное из них, по её мнению, как и в Питере, – нарушение исторических панорам.

Петербуржцы очень удивились, узнав о том, что в Ярославле нет ни главного архитектора города, ни главного художника, ни градостроительного совета, и сделали вывод, что причина наших казусов в этом.

Не только, считает архитектор Аркадий Бобович, по его мнению, в основе этих нарушений – вольное обращение с проектом наших зон охраны. Утверждённый в 1991 году, этот документ имел главную цель – сохранение уникальных архитектурных и природных ансамблей. Шло время, проект пришлось скорректировать, давление инвесторов уже начало чувствоваться. Но и этот проект не соблюдается. Сейчас и его корректируют – в угоду очередных инвесторов, считает он и приводит самый последний пример.

– Традиционно все здания в Яро-славле ориентировались на Волгу и Которосль. Сейчас активно продавливается идея застройки поймы Которосли – той территории, которая всегда сохранялась как зелёная зона и имела большой потенциал в этом плане. И вот теперь под предлогом благоустройства правого берега Которосли и реанимации гостиницы «Чайка» подаётся проект строительства здесь развлекательного центра, технопарка, огромной, на 600 мест, автомобильной парковки, и даже, возможно, бизнес-центра. И всё это будет считаться зоной отдыха.

Так кто же всё-таки должен охранять основы градостроительной ценности наших городов? Закон. Участники дискуссии согласились, что так должно быть. Другое дело, что, как кто-то выразился, «ведомственные шалости юристов» выходят подчас за рамки. Председатель Ярославского отделения Союза архитекторов России Андрей Лукашёв был в своё время в числе тех, кто участвовал в разработке принятого потом Градостроительного кодекса РФ. Но, по его словам, работа кончилась ничем. Для того, чтобы запустить этот документ, предполагалось принять восемь новых законов и скорректировать пятьдесят законодательных актов. Это не сделано. Как же может работать кодекс?

Для сохранения гармонии не может быть усреднённых правил, уточняет профессор Лисовский. Каждый новый объект в историческом центре любого города должен рассматриваться индивидуально, как и все вытекающие из его появления последствия.

Важная роль принадлежит Росохранкультуре. В инициированном ею документе об исторических поселениях, который внёс столько сумятицы в жизнь городов, славных своим наследием, есть, безусловно, ценное зерно, считает Лукашёв. Предполагается, что города, признанные историческими поселениями, получат право оставлять у себя часть налогов, которые они платят в Федерацию, – для под-держки исторического наследия. Во всяком случае такое предложение Росохранкультуры прорабатывается сейчас в Министерстве финансов и Минкульте.

Правда, петербуржцы в это не очень-то верят. Видя, как их прекрасный город калечит одна роковая ошибка за другой, даже очень серьёзные люди предлагают радикальные меры.

– Я бы ввёл года на три мораторий на всю реконструкцию в историческом центре, – говорит директор Института искусств Санкт-Петербурга Иван Уралов. – И ещё. Почему бы некоторые ошибочные объекты не приговорить к сносу? Условно, с отсрочкой исполнения приговора на десять – пятнадцать лет. Мне кажется, это будет действенно.

Оттуда же, из Петербурга, прозвучало: надо обращаться в суд. Чаще всего защитники наследия оказываются в проигрыше, но такие суды становятся общественным фактом.

Петербуржцы – всё-таки идеалисты. Но ведь одержали победу над всесильным, кажется, «Газпромом» с его Охта-центром! Может быть, они правы, когда говорят, что несмотря на все угрозы историческому центру и все потери, одновременно отмечается очень важный фактор – рост активности общества в защите нашего наследия.