Можно бы и просто посмеяться: мол, нам бы их заботы. Но, может статься, стоит и задуматься. Давно наступил конец эпохе абсолютных монархий. Шведский король сидит на жалованье, причем не столь уж большом. Примерно в таком же положении столь любимая ее подданными королева Нидерландов. Британская Елизавета богата, но тоже вынуждена отчитываться о своих немалых расходах. Нет, конечно, никто из них не стреляет у соседей десятку до получки, но и время бездумных трат прошло безвозвратно. Нынче европейские цар-ственные особы играют чисто представительскую роль (не то что иные президенты, не будем указывать пальцем).
А что, собственно, такое представительская роль монарха?
Это видится так. Во главе государства стоит некая семья, основная, если не един-ственная, цель которой – служить примером для всех семей государства, быть символом устойчивости семейных уз и веками освященных традиций. Мир в семье – мир в государстве. А если это государ-ство вступает в конфликт с другим, во главе которого тоже стоит подобное семейство, то, предполагается, главы семей встречаются и решают проблемы чинно, по-семейному, без всяких там «ты меня уважаешь?».
Сами англичане воспринимают современную монархию именно так, отчего и обсуждают все происходящее в Букингемском дворце горячо, будто речь идет о драме в их соб-ственном доме.
Увы, на практике нарисованная выше благостная картинка встречается редко, и время от времени королев-ские семьи сотрясают скандалы. Чаще всего наследники престола норовят жениться на совершенно им не положенных женщинах, что приводит в ужас блюстителей чистоты королевской крови. Вот и в династии Виндзоров один скандал сменяет другой, какой уж тут пример для всяких там Джоунсов и Смитов! Зря Алла Борисовна по этому поводу распевает столь категорично: могут, могут сегодня короли жениться по любви, и никуда от этого не деться!
Но ведь неплохо бы понять и другое: тот же принц Чарльз – обыкновенный человек со своими страстями и недостатками, ему хочется жить, как простые английские мужики, а надо соблюдать этикет, улыбаться бессовестным папарацци, говорить по любому поводу какие-нибудь приличествующие пошлости... Получается не всегда. Но впереди маячит престол, и надо, надо, надо, черт их всех побери, соответ-ствовать.
Вот и Камилла, давняя любовь Чарльза, аристократка, но, увы, не королевских кровей, давно поняла свою печальную судьбу и много лет назад сказала своему возлюбленному: у тебя впереди английский трон, я никогда не стану королевой, а нужно, чтобы у тебя были наследники. Так что придется пожертвовать нашей любовью. Женись и заводи детей.
Вот принц и женился на Диане, продолжая любить Камиллу. Но Диана такого испытания не выдержала, она была человеком, у которого эмоции всегда брали верх над рассудком, «за что народ ее и любил», как выразился один из участников «Вечеров». Она не была готова к такому стрессу, сломалась, пустилась во все тяжкие, протестуя таким образом против сложившейся печальной коллизии. Что из этого вышло, знает теперь весь мир.
Так что оно, конечно, короли и королевы – не мы с вами, но беды и страдания у всех похожи. Когда встречаются долг и чувство, побеждает то первый, то второе... Как хотите, а богатые и в самом деле порой плачут, и слезы их такие же соленые, как и у нас. Не то чтобы обязательно им сочув-ствовать, но понять их можно.
Многие, наверное, помнят милый фильм «Римские каникулы» с очаровательной Одри Хепберн, игравшей там прин-цессу с похожей судьбой. Ей тоже пришлось выбирать между любовью к фотографу и судьбой наследницы престола. Она выбрала последнее, хоть это и стоило ей сердечных мук. Долг взял на этот раз верх, хоть сердце и разрывалось. Воспитание не позволило поддаться первому порыву.
Второй на этом шоу Андрея Малахова была красавица-казашка из Темиртау, которую полюбил английский барон, и вот теперь она – баронесса со всеми вытекающими приятными последствиями: богатством, связями, вращением в высших кругах. Все бы ничего, но никак дама, воспитанная на российских и казахских обычаях, не может понять, зачем надо каждый день четыре раза переодеваться, а разговаривать исключительно о погоде. Тут без привычки и в самом деле взвоешь от тоски и пошлешь к черту баронский титул и все, что к нему прилагается. Дама терпит, но видно, как тяжело ей, бедной. Ну что ж, как говорится, из грязи в князи, но оказывается, что шипы у этой розы ох какие острые.
В этой связи вспоминается рассказ русской переводчицы, которой выпало сопровождать английскую королевскую семью из Шереметьева в центр нашей столицы. Путь длился, кажется, минут сорок, и все это время переводчица и высокие гости говорили исключительно о погоде! Вы бы так могли? В русском языке просто не найдется столько слов для описания погоды, чтобы, не повторяясь, о ней говорить, говорить, говорить. У англичан же в запасе целый ворох соответствующих выражений, которыми они жонглируют, как фокусник на арене цирка.
А все дело в том, что англичане выше всего на свете ценят формальный этикет, и разговоры о погоде им нужны для того, чтобы подчеркнуть свое расположение друг к другу. Это самая безопасная тема, тут невозможно поссориться, повысить голос, чего доброго, начать спорить... Погода – это вам не политика, религия, личные пристрастия и все такое прочее, где так легко потерять лицо. Поэтому в «приличном обществе» все эти темы категорически запрещены, и попробуй вы за чинным чаем заговорить на какую-нибудь животрепещущую тему, можете быть уверены: в следующий раз вас туда не пригласят! Это верх бескультурья, считают они, возмущать спокойное течение разговора всякими там рассуждениями о вечном. В английском языке даже нет такого выражения, как «разговор по душам», столь милый русскому сердцу. Русская открытость, сердечность, поиск «родственной души» – все это для англичанина нонсенс. Нет, они ничуть не хуже нас, они – другие, и в этом все дело.
Но, оказывается, и у нас, давно покончивших с монархией и монархами, бывает что-то весьма похожее. Еще один гость «Вечеров» – Игорь Кио, знаменитый фокусник, в 18 лет женившийся на Галине Брежневой, которая была много старше его. «Ох, какой тут был скандал!» Молодые были счастливы первые девять дней. Власти, КГБ и сам могущественный папа Галины сделали все, чтобы этот брак прекратить. Запись в загсе была аннулирована. Против влюбленных поднялась вся государственная машина. Молодые отчаянно сопротивлялись, и им довольно долго удавалось это делать: все-таки времена уже не сталинские, и просто расстрелять или хотя бы посадить жениха было сложнее. Но, как говорится, тараканов вывести нельзя, а сделать их жизнь невыносимой – можно. И сделали. А когда Брежнев стал генсеком, тут уж Галина сама, подобно Камилле, поняла необходимость жертвы и эту войну остановила.
Власть убила любовь. Видать, несочетаемые это по-нятия.
//Владимир ЖЕЛЬВИС, профессор ЯГПУ.
