Как только вернулось тепло, на всех несанкционированных грибных рынках, то есть на ящиках возле гастрономов, появились короли грибного царства – черноголовики-крепыши, что принято у нас называть белыми, подосиновики с оранжевыми шляпками, подберезовики с ножками, и впрямь похожими на стволы берез. Давно я ждал, когда грибная пора начнется. И уже в пятницу по дороге на дачу решил проверить, есть ли на тутаевском левобережье лесные гномики.
Тормознул в двух местах, где на обочинах прикорнули легковушки грибников, прошелся по березам, ничего не увидел. Хотя предзакатное солнышко, в этом я убедился, так же как и раннее, – верный друг грибника. Днем свет идет сверху через листву, тени мельтешат в ярком разноцветье начавшегося листопада. А в утреннюю и вечернюю пору лучи бьют вниз, под елочки и березки, и грибы лучше видно в таком, контровом освещении. И это главная причина, почему «тихую охоту» бывалые грибники предпочитают ранним утром, а не только потому, что еще не все их конкуренты проснулись, как утверждает молва.
Колхозное поле за деревен-ской околицей заросло лет 12 назад, с тех пор, как его перестали обрабатывать. Теперь здесь хороший, негустой лесок. Каждый год не в июле, так в августе или сентябре березки с их хвойными соседями приносят нам свои «плоды». Но такого урожая, какой я обнаружил, побежав на поле с утра пораньше в субботу, здесь не было никогда. Еще не очень веря в удачу, взял я только ягодную корзинку. И по тропке, пройдя метров сто от последнего плетня, вошел в тень березок-десятилеток ростом немногим выше меня.
Солнца этим летом было немного, воды – предостаточно. Стало быть, надо искать на взгорке, на открытых солнышку опушках. Вокруг тех березок, что с краю, уже было натоптано ранними «охотниками». Но это меня не смутило. Примятую траву я поднял сначала ногой и увидел серовато-коричневатые шляпки: одну, вторую, третью... А когда присел под березками, вставать уже не было смысла. Так и полз на коленях, раздвигая небывало высокую траву этого лета – пырей и пожарник, скрывающий меня с головой, и резал, резал... Двигался я все осторожнее. Вот чуть не наступил на три крепеньких гриба, сросшихся шляпками, вот чуть корзинку не поставил на густо заросшее подберезовиками местечко. Да сколько же их! И корзинка уже полна. Вывалил на траву, стал отделять ножки от шляпок, придирчивей редактировать свои трофеи: где-то червоточинку разглядел – ну-ка пошел вон!
Упрессовав урожай этаким манером, прошел к другой березке. И тут полным-полно, только траву разгребай. Под самую дужку набил корзину. Снял рубашку, завязал рукава – получился большой мешок. Корзинку в приметное место поставил и давай собирать. Домой пришел минут через сорок по пояс голый с корзиной и мешком грибов.
На другой день: «Может, еще сходишь?»
Проспал я до восьми. Встал, покосил траву на участке и взмок. Решил, что косьбы на сегодня хватит. Да и солнце пекло уже невмоготу, трава высохла и только пригибалась под лезвием, сколько я его ни шоркал мусатом.
Без всякой надежды на успех взял ту же ягодную корзину килограмма на три грибов и пакет полиэтиленовый прихватил.
Поначалу видел только крошево от червивых шляпок и ножек, мною же вчера сотворенное. Потом присел, поднял спутанную траву и даже без всякого удивления увидел: шляпки, шляпки, большие и маленькие. И под этой березой, и под следующей... Корзину и пакет я набил полностью.
Ничуть не удивив внука этими трофеями, услышал от него: «Вчера у Лины на дне рождения здорово наугощался. Не буду я грибы есть!»
Только тут я сообразил, в чем секрет моего охотничьего счастья. Шестнадцатилетняя Лина поражает своей глазастостью даже взрослых, самых ушлых грибников из нашей деревни. Обычно после ее походов в березняк нам там уже делать нечего. Когда никто не находил ни одного гриба, она набирала приличное лукошко, просто проехав на велосипеде по деревенской улице от березы к березе. Расположение всех грибниц на километр в округе она знает и помнит, как будто они занесены у нее на карту. Так что не празднуй Лина в эти выходные свое шестнадцатилетие, вряд ли я смог бы найти хоть грибок.
Тутаевский район.
Павел ЛУБЕНИН.