– Владимир, принимая приглашение Долматова, какими мотивами ты руковод-ствовался?
– Любой футболист хочет работать с тренером, имеющим сходную с игроком логику, понимание игры. Одно дело найти контакт с человеком, которого первый раз в жизни видишь, и совсем иное – с тем, кого знаешь с детства. А Долматов еще моего старшего брата тренировал. Есть и такое соображение, приведшее меня в «Шинник». Олег Васильевич предпочитает работать в тех командах, где он, не располагая большими деньгами, добивается успехов, ВЫСТРАИВАЯ игру. И это не только другие отношения, нежели в команде с супербюджетом, но и вообще другая философия игры, которая меня гораздо больше устраивает.
– Ты, наверное, первый в истории российского футбола игрок, которому довелось уехать за рубеж и вернуться оттуда уже в качестве легионера. Как ты получил немецкий паспорт?
– Обстоятельства так сложились. Я хотел в Англии играть, в премьер-лиге. А там очень жесткие лимиты в отношении легионеров. Для того чтобы играть в большинстве европейских чемпионатов, необходимо быть заигранным в сборной страны. А я лишь за «молодежку» в свое время играл. Потому пришлось стать гражданином Евросоюза.
– По приезде в Ярославль ты сразу же заявил, что намерен только тренироваться, спать и есть витамины...
– А как еще набрать форму? Осталось всего девять матчей чемпионата – должен же я привести себя в такое состояние, чтобы иметь возможность чем-то помочь команде. Иначе зачем было ехать?
– Когда ты в свои шестнадцать отправился в Германию, так же серьезно относился к режиму?
– Да я, честно говоря, уже и не помню. Вполне возможно, почему бы и нет? Иначе в Германии было бы особенно трудно. Наверное...
– А так было легко?
– В общем, имелись факторы, которые облегчили мою адаптацию. Первые полтора года я жил в семье одного из игроков нашего клуба, что вообще позволяет легко входить в отношения с людьми. К тому же перед отъездом я занимался немецким языком. И это тоже помогло.
– Ты учился в специализированной школе?
– В специализированной. Но не на иностранных языках, естественно, а в спортивной. Языком занимался в институте. Шесть месяцев по шесть часов в день.
– Ты же тогда играл за «Черноморец»? Откуда время на это выкраивал?
– Мотивация. Времена были, прямо сказать, смутные – середина девяностых. Уехать хотелось сильно: и заработать за рубежом можно гораздо больше, да и уровень немецкого чемпионата позволял постоянно прогрессировать. Нельзя было такими шансами разбрасываться.
– Приехав в Германию и слегка освоившись там, ты сделал то, чего ждать от большинства российских парней вряд ли можно. А именно – взял и подарил своему детскому тренеру, который растил тебя в Новороссийске, немецкое авто. Было?
– Было. Хотя так давно, что я уже и забыл, какой это был автомобиль.
– Ты с самого начала так решил: если чего-то добьюсь, подарю тренеру (кстати, как его зовут?) машину?
– Опять-таки не помню. Знаю только, что жалеть об этом не буду никогда: кому же еще и делать такие подарки, как не человеку, который тебя нашел, вырастил и дал профессию, позволяющую жить достаточно успешно? Зовут тренера Княжев Владимир Васильевич, а тренировал он нас в команде «Юный водник». Оттуда я и в «Черноморец» попал.
– А со скольких лет ты начал заниматься футболом?
– С семи. Пришел в секцию под влиянием старшего брата Виталия.
– Сейчас твоему сыну три года. Получается, что до большого футбола ему осталось не так уж много времени?
– Я, честно говоря, пока и не думал, чем Брэндон будет заниматься в жизни. Главное, чтобы я мог уделять ему как можно больше времени. Это, упреждая вопрос о жизни вне футбола, – мое самое сильное на сегодня увлечение.
– Брэндон? Класс! У русского футболиста с герман-ским паспортом сын носит английское имя! Жена, извини за вторжение в личную жизнь, англичанка?
– Нет, она из Хорватии.
– По какому же принципу вы подбирали сыну имя?
– А по гармоничности звучания. Брэндон Бут – с таким именем нигде не пропадешь!
//Беседовал Анатолий КОНОНЕЦ.
