Пусть даже не морской волк, а наш речной, но прокопчённый на солнце торс, крепкие мускулы, рабочие руки без лишних слов свидетельствовали – порода именно та.
При всём том Василий Васильевич Кольга по морям не плавал, дальше Горьковского водохранилища и Карелии не ходил, хотя человека, больше него преданного Волге, ещё поискать. Он – штурман Флотилии юных моряков имени Фёдора Ушакова. При необходимости там же сторож, плотник. Среди других взрослых, которые работают во флотилии, известен тем, что строит своими руками парусно-моторный бот.
Внушительных размеров, ещё не оснащённая яхта (бот) вот-вот будет спущена на воду, где по заведённому у моряков (речников) порядку и будет достраиваться. А пока, лоснясь свежеокрашенными боками, она возвышается на песчаном берегу Ушаковской флотилии, и Василий Васильевич хлопочет вокруг неё с утра до вечера.
Сказать, что помогают юные моряки, было бы сильным преувеличением. Он не настаивает, кому интересно, сам подходит, а заставлять – не в его характере. Во время нашего разговора возник один такой – пятиклассник Миша – и начал накручивать круги вокруг лодки.
– Только что вернулся из похода на Костромские разливы и вот уже снова здесь, – одобрительно комментирует Василий Васильевич и предлагает:
– Хочешь, работу дам?
– Давайте.
– Только она скучная.
– Давайте любую.
Василий Васильевич вручает пареньку запчасть непонятного для меня назначения, объясняет, что и как делать. В ответ на вопрос мальчишки, для чего оно нужно, пускается в дальнейшие объяснения – не сказать, что длинные, но обстоятельные и конкретные. Мы оставляем Мишу, идём дальше, и штурман подводит черту неожиданным заявлением:
– Педагогических способностей у меня нет. Увлекать своим «предметом» не умею. Но если вижу, что кто-то слушает, раскрыв рот, что ему или им действительно интересно, готов соловьём разливаться.
Несмотря на сдержанность в общении, которая, как я поняла, принята в преимущественно мужской компании флотилии, Василий Васильевич – романтик. Или «старый комсомолец», как он себя ещё называет. Жизнь складывалась разнообразно, но что бы ни случалось, он всегда умудрялся заниматься тем, чем хотелось.
Вырос на Волге, с детства мечтал плавать, а с мореходным училищем вышла осечка. На медкомиссии выяснилось, что у него «коленка не прыгает», он так и не понял, почему, но именно по этой причине его не приняли в мореходку и в армии не взяли на флот, служил авиационным механиком.
Раз нельзя плавать, попытался найти «своё» в других профессиях. Окончил Московский институт культуры по специальности «руководитель самодеятельной кинофотостудии» и много лет занимался фотографией. Но она стала просто работой. Снимал группы, путешествовавшие по Золотому кольцу, фотографировал семейные праздники и т. п. А то, что жило в душе, не отпускало. С детства занимался судомоделизмом, поэтому как-то очень логично оказался на заочном отделении Рыбинского речного училища и окончил его с красным дипломом.
В то время он уже работал в только что построенном Дворце пионеров в Брагине. С тёплым чувством вспоминает коллектив во главе с умным и тактичным директором Бородиным («Мы до сих пор собираемся как бывшие одноклассники»). Именно там, в брагинском дворце, Василий Васильевич построил с помощью ребят свою первую яхту – «Норд». Позже в Доме детского творчества моторного завода на улице Розы Люксембург была сооружена вторая яхта – «Помор». Она строилась целых десять лет, а «Норд», который к тому времени выработал в речных походах весь свой ресурс, торжественно сожжён в присутствии всей прикипевшей к нему ребятни. («Не на дрова же его сдавать».)
«Помор» Василий Кольга отдал своему ученику, а сам начал строить третий бот, затем четвёртый, пятый – небольшие юркие судёнышки, он на них ходил с ребятами в Карелию, на Селигер.
История шестого бота полна драматизма. Кольга только что похоронил тогда мать, после неё осталась квартира.
– Но зачем мне квартира, если мне нужна была лодка?
Василий Васильевич принёс разработанный собственноручно проект в частную судостроительную фирму. Созданная профессионалами, она тогда, в 1990-е годы, специализировалась на частных заказах и отличалась высоким качеством.
– Я сказал, сколько у меня денег, спросил, хватит ли. Ответили, хватит. Начали делать. И тут дефолт.
И вот стоит на этой фирме недостроенный стальной корпус, время идёт, на достройку требуются уже совсем другие деньги – в результате недостроенный корпус пришлось продать. И у Кольги ни квартиры, ни лодки.
Он сторожил где-то в ларьке, гнусная, морщится, была жизнь, но перечеркнуть напрочь те годы не спешит. По складу характера он всё-таки моряк, в любой шторм, хоть и не на море, главное – выстоять. Всякие испытания в конечном счёте на пользу. Там, на фирме, его ведь всё-таки кое-чему научили: как варить сталь по-настоящему, ещё разному такому.
А из неприятной жизненной ситуации помогла выйти супруга. Людмила Ивановна Тихонова – профессиональный фотограф. У неё вышел альбом, посвящённый городу. Его купила мэрия, затребовали другие организации – пачка за пачкой разошёлся весь тираж, появились деньги. И она отдала их мужу на материалы для его новой лодки. Седьмой по счёту.
– Нормальная жена разве отдаст деньги супругу не на огород, а на железо, из которого ещё неизвестно что выйдет? Только у меня жена не обычная – геройская.
И это не единственный пример супружеской солидарности, не упускает он случая подчеркнуть. Памятные весенние дожди залили яхту чуть не наполовину. Людмила из неё воду вёдрами вычерпывала, выбирала поролоном до капельки. И вообще супруги смотрят на жизнь одинаково оптимистично. Для кого-то потоп стал бы бедой, они отнеслись к нему как к испытанию судна. Убедились, что сварка не протекает. Иначе это выяснилось бы только после спуска судна на воду, и хлопот, если что не так, тогда не оберёшься.
А так всё идёт по плану, спуск теперь не за горами. В минувшее воскресенье подняли флаг. В знак того, по словам Василия Васильевича, «что это действующее судно, а не какая-нибудь лоханка». Прикрепили название – «Иоган Пальм».
– Я всем вру, что это голландский капитан. Лодка действительно строится по образцу старинных голландских ботов. Но так звали отца Людмилы, он эстонец, сорок лет работал мастером на Ярославском электровозоремонтном заводе. Немногословный, порядочный, я по её рассказам да и по ней самой его очень хорошо представляю. В этом году ему исполнилось бы сто лет.
Сам Василий Васильевич по паспорту украинец. Дед его был забайкальским казаком, но по семейной легенде (бывает же!) тоже с прибалтийскими корнями.
С разрешения Василия Васильевича я влезаю по лестнице и заглядываю через борт внутрь. В художественном беспорядке разбросаны инструменты, перегородок ещё нет, но уже угадываются две каюты, камбуз – серьёзное судно.
– Я редко называю его яхта. Звучит с претензией, хотя можно и так. Говорю просто лодка, или, если точнее, парусно-моторный бот. На днях пришёл знакомый священник, отец Иоанн из села Лучинского, освятил. Мотор уже куплен. Теперь нужен кран, чтобы спустить на воду. Жена работает в одной организации по рекламе, она всех знает, поможет. Спустим лодку, и, если она нормально встанет, брошу курить, – улыбается он.
Татьяна ЕГОРОВА. 
Ирина ПИЧУГИНА