ПО СТАРИННОМУ РЕЦЕПТУ
Как для самых близких дорогих людей готовит Вадим Иванович угощение. Вот уже много лет он печет на все встречи мологжан пирожки. Нынче заготовил самой разной начинки – и черничной, и смородиновой, и крыжовниковой, и даже виноградной. Замесил тесто в двух больших ведрах. Ведь пирожков он печет по 300 – 350 штук, чтобы на всех хватило. Конечно же, это не простые кулинарные изделия, делаются они по старинному мологскому рецепту и, самое главное, с большой любовью.
Печет Вадим Иванович не только для мологжан, но и для ребятишек из детских домов, иногда угощает пирожками добрых людей в троллейбусе или на улице. Гускинские изделия известны и за рубежом. Потчевал он ими самого графа Андрея Андреевича Мусина-Пушкина (его предки владели затопленным имением Иловна), с которым познакомился на одной из встреч мологжан. Граф сказал, что таких вкусных пирожков с семью начинками он никогда не едал. Как-то и княгиня Апраксина из Дании гускинских изделий отведала.
ПОМНЮ КАЖДУЮ ПЕСЧИНКУ
Более всего в Вадиме Ивановиче меня потрясли его необыкновенная доброта к людям и какая-то просто фантастическая любовь к его поруганной, затопленной родине. Иногда он говорит о ней просто, незамысловато: «Люблю свой град Мологу, я родился там. Помню в этом городе каждую песчинку». А иногда – такими словами, которые редко услышишь от человека даже очень любящего: «Это мой рай, моё божество». Когда Вадим Иванович рассказывает о Мологе, живо представляешь её улицы, дома... После нескольких бесед с ним возникло ощущение, что я была в Мологе, дышала её чистейшим воздухом, видела заливные луга, чудесные сады, потрясающей красоты храмы... А по утрам меня будили рожок пастуха да гудки пароходов с пристани. И сам Вадим Иванович стал для меня как дедушка. Он разрешил называть себя просто – дед Вадим.
Вадим Иванович – истинный мологжанин, он и по сей день продолжает традиции своего города.
– Люди там всегда отличались высокой моралью, госте-приимством, культурой. Уважали прекрасный пол, а каждый раз, встречая пожилого человека, снимали шляпу и низко кланялись. В Мологе царила какая-то особая атмосфера дружбы, товарищества. В субботний день мамулька всегда пекла блины. Стол был у нас громадный, на львиных лапах. А на стол что подавали к блинам! И сметану, и разведенный сладкий творог, и моченую бруснику... Гостей в доме всегда привечали.
СВЯТАЯ ЛЮБОВЬ
Еще одна безмерная любовь Вадима Гускина – к родителям. Мать свою Анастасию Андреевну Вадим Иванович ласково называет мамулькой, мамулечкой. У нее он был двенадцатым ребенком. О своем раннем детстве мой герой рассказывает так:
– Помню я себя, хотите – верьте, хотите – нет, с пеленок. Было мне четыре с половиной месяца, а я отчетливо помню, как меня запеленали, завернули в доху и на санках привезли в мологское Заручье, к тете. Мамулечке нужно было ехать на родину, и на время она отвезла меня к родственникам.
Предки Гускина родом не из Мологи, а из другой прекрасной местности – костромской земли – родины Ивана Сусанина. Большая семья была у деда Вадима Ивановича по линии матери. Жили они в огромном доме в Перхурове. Дедушка был ювелиром, золотых дел мастером. По заказам купцов из Санкт-Петербурга делал изумительные вещи из золота, серебра. Дед погиб трагически в 1918 году. Ювелир возвращался со своим сыном из села Красного, его догнали три офицера и разрубили шашкой пополам. Никакой идеологической подоплеки в этом не было, так, рубанули для забавы.
Сына отец спас, почувствовав опасность, толкнул его в рожь высокую и уберег от смерти.
Анастасия Андреевна с четырех лет трудилась за рабочим верстачком в мастерской отца, тоненькими пальчиками тянула серебряные и золотые нити через пяльца. Удалось проучиться ей всего только полторы зимы в церковно-приходской школе. Последние годы жизни мать Вадима Ивановича провела в Санкт-Петербурге. Когда она умерла, огромное число людей пришло проститься с ней, настолько душевным, добрым человеком она была. Мать свою Гускин называет святой. Свята любовь его к родителям.
Также тепло вспоминает Вадим Иванович о своем отце Иване Петровиче. Он командовал мологскими пристанями и затоном, был «комиссаром гавани». Дом Гускиных в Мологе был большой, просторный, на улице Пролетарской. У маленького Вадика была даже своя детская комната. Летними утрами горожане слышали пение соловьев да рожок пастуха. А еще звучала Молога гудками пароходов. Мальчишка различал голоса абсолютно всех судов – и «Гаршина», и «Златовратского», и «Механика» и «Гидротехника»... Услышит Вадик привальный гудок и кричит: «Мамуля, я к папе». И бежит во всю прыть к пароходу. На судне садился поближе к рубке, все капитаны знали его, поскольку часто бывали у Гускиных дома. Случалось, мальчик один плыл до Рыбинска, сходил у Пироговской больницы и бежал вприпрыжку за мороженым. Иногда заходил к отцу на служебную квартиру в Рыбин-ске.
ГЕРОИЧЕСКИЙ ГУСКИН
С молоком матери, которая была большой умницей, впитал Вадим Иванович житейскую мудрость.
– Хотя я и семи классов не закончил, ни в техникумах, ни в институтах не учился. Подвигов не совершал, – скромно говорит о себе Вадим Иванович.
А сделано в жизни столько всего нужного людям и даже героического. В девять лет Вадим спас своего товарища, вытащил его изпод кормы парохода. После этого Гускин долго болел, ходил в корсете, на костылях. Начало Великой Отечественной войны Вадим встретил в ремесленном училище, вместе с заводом отправился в эвакуацию в Уфу, но до пункта назначения не доехал, в Кинешме сбежал, вернулся в Рыбинск и попросился на фронт. Было ему всего 16 лет. Смог убедить военного комиссара города Рыбинска направить на курсы Всеобуча, на миномётчика.
Храбро воевал в бригаде прославленного героя полковника Юсупова, был командиром установок М30, М13, М8. Служил в 90м Гвардейском миномётном дивизионе. Приходилось выполнять и спецзадания, связанные с обеспечением миномётных частей боеприпасами. Вадим Иванович гордится тем, что поручения ему давали такие прекрасные люди, как полковник Юсупов и даже сам Михаил Васильевич Хруничев, имя которого сейчас носит космический комплекс.
День Победы Вадим Гускин встретил в Москве. Получилось всё почти как в фильме «В шесть часов вечера после войны». Вспыхнули прожектора и появились в небе огромные портреты Ленина и Сталина. А какой был фейерверк! Громадные букеты распустились в небе. Красоты неописуемой. С таким же восторгом дед Вадим вспоминает о радуге в Мологе. Более ярких насыщенных цветов у радуги ему больше видеть не приходилось.
НЕИСПРАВИМЫЙ АЛЬТРУИСТ
После войны Вадим Иванович учился на бухгалтера, на шофёра. Некоторое время работал в театре актёром, подавал надежды. Посчастливилось познакомиться в театре со знаменитым артистом Павлом Кадочниковым и увидеть, как он прекрасно танцует.
Но всё же Гускин ушёл из театра – возрождать пошатнувшееся после войны хозяйство. Работал бухгалтером на сплавных участках, на заводах, в строительстве, поднимал целину... В Рыбинске по его инициативе построены первые кооперативные дома. Вадим Иванович всегда был альтруистом. Он, например, мог отдать всю свою зарплату строителям, чтобы закончить вовремя объект. И сам брался часто за кирку и лопату. Жена Галина, которую он очень любил, понимала его и поддерживала.
Мологжанин и сейчас в строю, делает свои удивительные коллажи из старых газет, фотографий, пишет воспоминания, теребит чиновников, помогает детским домам. Совершает путешествия по побережью Рыбинского водохранилища, принимает участие в субботниках по возрождению Веретеисела – наиболее близкого к затопленному граду Мологе.
Вадима Ивановича часто можно увидеть на улицах Рыбинска: спешит с тростью по какимто важным неотложным делам. В городе его знают многие и ценят за доброту и честность. К своему внешнему сходству с Лениным Вадим Иванович относится спокойно. Говорит, что стал похож на него после тяжёлой болезни. В роли вождя Вадиму Ивановичу предлагали сниматься в фильме, но он отказался. Не его это дело. И телевизионщикам сказал, как отрезал: «На себя я похож, а не на Ленина». А вот во множестве документальных фильмах о Мологе сниматься никогда не отказывается.
Душа Вадима Ивановича болит о возрождении родного города. Территория Мологского уезда репрессирована и нуждается в реабилитации. От Мологи остались музей Мологского края, улица Мологская в Рыбинске и, конечно же, память об этом удивительном городе. А значит, город живёт в душах и сердцах людей.
Лариса ФАБРИЧНИКОВА