Газетный киоск

* * *

Наука разрушила миф о том, что лишь человек, стоящий на высшей ступени развития в биологическом мире Земли, способен жертвовать собой ради другого, сообщает «Российская газета». Вначале это качество биологи выявили у других животных. И вот теперь выяснилось, что альтруизм присущ даже одноклеточным. Доктор биологических наук Александр Прозоров утверждает, что бактерии одного вида – это не просто сумма эгоистических особей. Они постоянно общаются и вырабатывают общую линию поведения. Иногда это заканчивается гибелью части бактерий, что выгодно уцелевшим. К примеру, если популяции кишечной палочки не хватает питания, подавляющая часть сообщества может просто покончить с собой. Они накапливают в организме избыток токсина, который при нормальных условиях постоянно разрушается. А вот если борьба за место у «кормушки» между видами различных бактерий становится слишком острой, кишечная палочка начинает вырабатывать яд, от которого гибнут и сами бактерии, и их непосредственные конкуренты. Зато для сородичей освобождается место кормежки. Значит, альтруизм выгоден эволюции. Но есть ли закономерность в том, кто именно отдает себя в жертву? Возможно, на то есть некоторая генетическая предрасположенность.

* * *

МеждународнаЯ группа исследователей, изучающая жизнь общественных насекомых, недавно обнаружила суперколонию, занимающую территорию протяженностью более 6 тысяч километров. Отчет, опубликованный учеными, произвел сенсацию – оказалось, что маленькие существа, приспособившиеся жить в коллективе, стали очень страшными, рассказывает журнал «Вокруг света». Едва достигающие в длину 2,5 миллиметра, эти крошечные муравьи (Linepitherma humile) совершено случайно приплыли на грузовом судне из Аргентины и теперь колонизируют Южную Европу. И такого экологического дисбаланса, который они вызвали, мир еще не видел. На первой стадии исследования ученые (Лозаннский экологический институт во главе с директором Лораном Келлером) проводили тесты на агрессивность. Прежде считалось, что насекомые, принадлежащие к одному виду, но к разным кланам, сражаются между собой насмерть. Однако при изучении поведения аргентинских муравьев выяснилось, что, даже будучи разбросанными на тысячекилометровые расстояния, при встрече они не только без всякого труда узнают собратьев своего вида, но и вполне дружелюбно относятся друг к другу. В Европе их никто не поедает, у них очень мало паразитов, и количество гнезд «аргентинцев» выросло многократно. Муравьи из разных колоний знакомятся, что приводит к возникновению более крупных образований, которые вырастают в сверхколонию. Сейчас в Европе их две: одна в Каталонии, а вторая – огромная по протяженности (6004 километра) – растянулась вдоль Атлантического и Средиземноморского побережий, от севера Португалии до Генуи. Муравьи вида Linepitherma humile сегодня представляют большую угрозу практически для всех 90 процентов местных видов, с которыми сталкиваются, причем речь идет не только о муравьях, но и о других животных, что ставит под угрозу всю экосистему. Мало того, «аргентинцы» еще и «разводят» тлей, чтобы лакомиться их молочком, и справиться с этими вредителями не могут никакие инсектициды, применяемые фермерами. Предметом изучения исследователей является также эволюция поведения муравьев внутри колонии. Дело в том, что хаотичное увеличение числа муравьев-рабочих может со временем привести к сбою дисциплины – основополагающему моменту четко налаженной жизни всего муравейника. Так, под угрозу попадет существование в колонии цариц, потому что рабочие забудут о том, что их нужно кормить. Это явление сложное, и упрощенно его можно объяснить развитием некоторых генов, поддерживающих эгоистическое поведение в ущерб другим, более «альтруистическим» генам. И этот феномен может привести к вымиранию популяции, хотя, как полагают ученые, не раньше чем через несколько столетий. И вообще, изучение общественных насекомых, в особенности муравьев, может помочь в объяснении эволюции родственных чувств, разрешения конфликтов, антагонистических отношений между индивидами, а также причин возникновения эгоистического поведения и мотивов появления механизма внутренней саморегуляции в качестве процедуры контроля или даже системы «наказаний». Невольно возникает вопрос: следует ли из этого, что самое общественное из существующих животных, человек, раньше всех понял, что сила – в единстве?