О чём «Северный край» писал 110 лет назад

Если припомнит читатель, взрыв произошёл по обстоятельствам, вовсе не зависящим от Ленгова. Злополучный котёл служил дороге более тридцати лет, обтёрся страшно, проржавел весь, сплошь был в заплатах, и потому не мудрено, что покончил свою службу довольно трагически.

В один миг этот калека отправил на тот свет путевого сторожа Савинова, убил никому не известного старьёвщика, оставил сиротами семью дорожного мастера Филиппова и зверски изувечил Ленгова.

Последний из больницы вышел получеловеком, которому, по отзыву врачей, нельзя больше вверять управление паровозом, до того потрясено здоровье Ленгова. Особой медицинской комиссией он признан потерявшим всякую способность к труду.

Прекрасно сделали, потребовав 28 июля машиниста Ленгова за получением жалованья. Он тотчас явился, чтобы получить деньги, но...

– Вам совсем было не хотели выдавать жалованье, Валентин Фёдорович, – сообщил Ленгову артельщик, который для рыбинских служащих Ярославской дороги является и казначеем, и всем, что хотите.

– Это за июнь и июль, вероятно? – тревожно осведомился Ленгов.

– Даже за май не хотели. В ведомости было написано «не выдавать». Но я ездил в Москву, ходатайствовал в дорожном счетоводстве, просил господина управляющего. И вот в результате моей поездки Вам высчитали жалованье по 22 мая включительно, т. е. как раз по день несчастья. Потрудитесь получить.

– Благодарю Вас, – говорит Ленгов, – но я, простите, желал бы узнать основания, в силу которых начальство не даёт жалованье за последующее за несчастьем время, хотя бы за те же восемь дней мая, которые я провёл в больнице, будучи тяжело ранен взрывом ветхого и ржавого котла. Что взрыв произошёл от ветхости котла – это установлено судебным следствием. У меня есть копия со следственного производства. Вот, неугодно ли взглянуть...

– Извините, на чтение такой уймы бумаг я не имею ни времени, ни желания.

Это покамест самое лучшее, что могло дать начальство в награду изувеченному на службе машинисту Ленгову. Не лучше поступили и со вдовой да с сиротами дорожного мастера Филиппова. Их выгнали с казённой квартиры буквально на улицу.

Недавно один из нижегородских купцов предъявил к семье умершего своего приказчика иск о деньгах, затраченных им на похороны последнего, и газеты возмущались таким поступком купца.

Что же остаётся делать, если не купцы даже, но «интеллигенты», стоящие во главе железнодорожного управления, относятся к своим служащим также безучастно и бессердечно? Неужели хвалить их следует?

* * *

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ в Министерстве путей сообщения подвергнут всестороннему исследованию вопрос об организации правильного лечения железнодорожных служащих, пострадавших от несчастных случаев.

Недостаток соответственной в этом отношении организации влечёт за собой очень частые случаи преждевременного выбытия из строя пострадавших работников, которым приходится выдавать большие единовременные и постоянные пособия.

Суммы, затрачиваемые на это, доходят на казённых железных дорогах до 1,3 млн. рублей в год, а на частных превышают 700 тысяч рублей.

* * *

ДЛЯ УЛУЧШЕНИЯ БЫТА железнодорожных служащих и обеспечения устойчивости персонала Министерством признано необходимым ввести на дорогах постепенное повышение окладов. Размер прибавок предполагается установить в пять процентов за три года или же в десять процентов за пять лет.

Право на прибавки может быть ограничено, например, условием о том, чтобы увеличенный прибавками оклад не превышал 2/3 нормального оклада. Кроме того, предполагается обеспечить железнодорожных служащих медицинской помощью и облегчить воспитание их детей.

* * *

ГАЗЕТА «УРАЛ» публикует список служащих одной казённой железной дороги. Вот этот список.

Заведующий грузовой статистикой этой дороги получает 2400 рублей (в год – Р. С.), дочь его – 480, сын его – 600, невестка – 480.

Помощник бухгалтера службы движения получает 2400 рублей, дочь его – 400.

Заведующий статистикой службы движения получает 2400 рублей, жена его – 720.

Помощник бухгалтера в службе пути получает 2600 рублей, дочь его – 540, восемнадцатилетний сын его – 900, племянник его – 720.

В коммерческом отделе в отделении статистики некто получает 1280 рублей, жена его – 480, дочь его – 480.

В главной бухгалтерии некто получает 6000 рублей, дочь его – 600 рублей.

В службе движения один старший счетовод получает 1500 рублей, жена его – 480.

И это, прибавляет газета, далеко не всё.