Напомним читателям: за четыре октябрьских дня 1938 года здесь были расстреляны 187 человек, обвинённых по ложным доносам в измене Родине и названных «врагами народа». Бич политического террора не щадил никого – директоров заводов и рабочих, чьи портреты висели на досках почёта, партийно-советский и комсомольский актив, инженеров, председателей колхозов, священников. Здесь, у деревни Селифонтово, 73 года назад был расстрелян митрополит Ярославский и Ростовский Павел (Борисовский) – ярославскую кафедру возглавлял он с 1929 года, в пору самых жестоких гонений против веры и Церкви.
К мемориалу с именами на мраморной стеле всех до единого погибших здесь вынесли хоругви. В руках тех, кто пришёл сюда, ярославцев и костромичей, рыбинцев, переславцев и тутаевцев, горели свечи, пламенели гвоздики.
Ярославский старожил Анна Пешкова вспоминала о своём дяде инженере Станиславе Невятовском. Рассказав об отце, учёном-почвоведе, писавшем свои труды и в тюремных камерах, гостья из Костромы Ольга Ильина поблагодарила ярославцев за мемориал, на мраморе которого – имена всех погибших на расстрельной поляне, в том числе и
29 костромичей.
– Эти люди трудились на заводах и фабриках, спускали на воду пароходы, собирали урожай на полях, они построили экономику молодой Республики Советов. С 1918 по 1975 год в нашей области политическим репрессиям подверглись более восемнадцати тысяч человек, из них 2219 были расстреляны. Оправданий этому нет, какими бы благими целями ни прикрывались при этом правители, – говорил от имени депутатов Ярославской областной Думы заместитель председателя Думы Николай Александрычев.
Закончился траурный митинг возложением к мемориалу живых цветов, венков и гирлянд. Среди тех, кто принёс сюда алые гвоздики, была и старожил Рыбинска Эмилия Александровна Иванова.
– И мой отец погиб здесь в октябре тридцать восьмого, – рассказала она в интервью корреспонденту «Северного края». – Он был тогда первым секретарём Рыбинского горкома комсомола. Его сняли с работы и осудили «на десять лет без права переписки» за то, что, переехав из Смоленска, он «не доложил» о том, что в Смоленске «окопались враги народа». В 1989 году я узнала из газет, что есть возможность документально восстановить судьбы тех, кто был репрессирован, работая в комсомоле. Так начался мой многолетний поиск. Неоднократно давала запросы в «компетентные органы», пока не получила разрешение посмотреть документы следственного дела. О расстрельной поляне и о том, что мой отец погиб под Селифонтовом, узнала я ещё в те времена, когда никакого мемориала не было. Приезжали с братом сюда потом не раз, теперь бываю каждый год. Хорошо, что на митинге вижу школьников. Мы-то о той трагедии будем помнить до конца жизни. Так важно, чтобы ту жестокую правду о прошлом и нашу боль знали, чувствовали и они.
Всеволод ЛЕЖНЕВСКИЙ 
Ирина ПИЧУГИНА
Гость | 08.10.2011 в 09:40 | ответить0
Хочется верить, что когда-нибудь обязательно состоится Суд над палачами и убийцами ни в чём невиновных людей и будет им вынесен самый суровый приговор! Естественно, сажать и расстреливать, ни кого из них не придётся, одни с упоением, уже перестреляли и пересажали самих себя, другие загнулись от старости. Но моральная казнь обязательно должна состояться! Из истории хорошо известно, кто стоял в те годы на вершине власти, кто возглавлял региональную власть, кто был во главе карательных органов, в архивах найдут и непосредственных исполнителей чудовищных преступлений. И не только в нашей области, а во всей огромной стране. Прощения им нет, пусть они будут прокляты на веки вечные!