Сама недавно получила травму, повредила ногу. Напротив родного подъезда. Дома смазала рану йодом и как умела перевязала. И досамолечилась до некроза. Ведь с ранениями нужно обращаться к врачам, чем скорее, тем лучше – в течение первых шести часов.
Как мне объяснил заведующий травматолого-ортопедическим отделением Соловьёвской больницы Александр Сергеевич Терентьев, при любой резаной ране требуется операция первичной хирургической обработки. Понятие и термин подобного оперативного вмешательства ввёл профессор, доктор медицинских наук Вячеслав Васильевич Ключевский. «Наш отец» – так уважительно и любя называют его ярославские травматологи.
Операции эти длятся не менее получаса, и хирург травмопункта на это время, так сказать, по «производственной необходимости» с приёма выбывает. А если учесть, что сюда за помощью обращаются ежедневно от 70 до 110 человек, то можете себе представить, какова нагрузка у травматологов и какие здесь скапливаются очереди ожидающих приёма.
Через несколько дней поехать в травмопункт мне всё-таки пришлось, а потом и ходить туда на перевязки ни много ни мало, а целых полтора месяца.
Главный травматолог города и области Александр Дегтярёв приводит такие данные:
– Начиная с 1995 года в Ярославской области наблюдается рост травматизма. Ежегодно калечатся до 100 тысяч человек. В прошлом году травмы получили 80 тысяч. Более тяжёлыми стали производственные травмы. Причина в том, что отделы технической безопасности сегодня на большинстве предприятий стали эфемерными, а на некоторых их нет вообще. Увеличивается количество криминальных, тяжёлых черепно-мозговых травм... Плохие тротуары в городе также уменьшению травматизма отнюдь не способствуют.
Не знаю, по случайному ли совпадению, но на кабинете повторного приёма травматолога травмопункта больницы имени Соловьёва значится цифра 21. Как в одноимённой телепередаче, посвящённой популярной медицине, в частности примерам, как оказать помощь в различных жизненных катаклизмах.
В наш, ярославский, 21-й кабинет перекочёвывают травмированные горожане в большинстве своём для последующего лечения. Кстати, расположен кабинет на втором этаже и добираться до него нелегко.
Мне «повезло» – получить травму в то время, когда один из двух работающих в 21-м кабинете травматологов находился в отпуске. Второму приходилось работать за двоих и принимать до 70 пациентов ежедневно, задерживаться... А напряжение какое он испытывает. Ведь много тяжёлых травм, трудно заживающих.
Для сведения читателей: ставка травматолога с 11-м квалификационным разрядом всего 3600 рублей. И за замену своего, допустим, заболевшего коллеги он не получает ни копейки. Ставки, как говорится, жёсткие.
Одна из сестёр, Валентина Александровна Смирнова, умело и проворно бинтуя мою повреждённую ногу, говорит мне доверительно:
– Нам очень жалко бабушек. У них раны плохо заживают – иногда по полгода, бедные, на перевязки к нам ходят. У многих из них аллергия на лекарства, которые у нас имеются, а на покупку дорогих у них денег нет.
Пациенты, которым назначают повторный приём в травмопунктах, имеют сложные травмы, но они в какой-то мере «счастливчики». Потому что остальных отправляют в обычные поликлиники, где им оказывают медицинскую помощь люди, не имеющие сертификата по травматологии.
– Система здравоохранения устарела в целом, – считает Александр Александрович Дегтярёв. – Необходима её реорганизация. Травмопункты проводят первичный приём, а повторно принимать всех не могут. Необходима реорганизация поликлиники в плане повторного приёма. В России вообще нет положения о больницах «скорой помощи», в штате которых и находятся травмопункты. Работа травматологов, несмотря на то, что нагрузка на них гораздо больше, оплачивается так же, как врачей обычных хирургических отделений. 85 процентов пациентов приходят в травмопункт в состоянии опьянения. Персонал не защищён... Вообще травмопункты наши убыточные. Половина больных приходят без полисов. Их лечение обязательное медицинское страхование (ОМС) не оплачивает.
Вот если бы хоть один чиновник из правительства области или мэрии города посидел один день на приёме, тогда бы понял, в каких экстремальных условиях работают травматологи.
В экономическом отделе больницы имени Соловьёва мне пояснили, что государство на лечение в травмопункте одного обратившегося человека без полиса выделяет 20 рублей, которые тратятся на медикаменты и мягкий инвентарь: простыни, шапочки, халаты, с полисом – 150 рублей 40 копеек за одно посещение. Из этих ста пятидесяти рублей 68 процентов идёт на зарплату всей бригады травматологов, а остальное – на рентгеноплёнку, расходный материал: бинты, шприцы и так далее.
С нескрываемой болью рассказывал нам о проблемах ярославских травмопунктов и заведующий травмопунктом больницы имени Семашко Владимир Александрович Карпов:
– По существующим нормам на 100 тысяч населения должен быть один травмопункт. А у нас их всего два в городе да один детский при больнице № 3. Мы вынуждены работать с перегрузкой. От 80 до 130 человек в день приходят. Причём в любое время года. Осенью и весной, когда гололёд, – переломы, а летом сотни укушенных клещами, неудачливые купальщики, люди с травмами, полученными на даче и на огороде... Наша работа – это передовая, как на войне, без преувеличения. Идут к нам пьяные компании: один поранился, а пятеро его сопровождают. Возникают конфликтные ситуации, врачи и медсёстры испытывают колоссальное нервное напряжение каждый день. Охрана, которую может позволить себе больница, неквалифицированная – состоит из старичков, которые хулиганов боятся. Сколько раз в травмопункте дебоширы затевали драки! Каждое утро на пятиминутках говорим про это. Женщины-медсёстры, они более эмоциональные, даже со слезами на глазах. Обидно им слышать мат и угрозы в свой адрес, а то и получить кулаком в лицо!
Вот если бы хоть один чиновник из правительства области или мэрии города посидел один день на приёме, тогда бы понял, в каких экстремальных условиях работают травматологи. Мы в отличие от других врачей обязаны принимать всех: без полисов, без документов, иногородних. И таких пациентов приблизительно 14 процентов. Больница за них от государства не получает денег, а мы – премию. Этот вопрос должны решать страховые компании, департаменты здравоохранения, правительство области, – говорит Владимир Карпов.
Узкие специалисты – кардиологи, хирурги, окулисты – после основного приёма, по явочкам, имеют право принимать платных пациентов, а травматологи и этого небольшого приработка лишены.
– Я работаю на полторы ставки, врач первой категории, – с горечью говорит заведующий травмопунктом, – а зарплата у меня 11 тысяч рублей, у врачей же – шесть-девять. Ещё один момент, касающийся заработной платы нашего персонала. Работникам хирургических отделений, гинекологических идёт доплата за экстремальность, то есть за опасность через кровь заразиться СПИДом, гепатитом... К нам приходят пациенты, у которых кровь хлещет, а считают, что мы с кровью не работаем. Зарплаты у врачей-травматологов самые низкие в городе.
Но несмотря на это уже пять лет в травмопункте нет текучки, а две медсестры вообще работают тут более 30 лет. Трудятся «на передовой» настоящие энтузиасты. Доктора от бога, истинные дети Гиппократа!
Ярославские травматологи обратились недавно в департамент здравоохранения мэрии, рассказали обо всех своих проблемах и попросили сделать им доплату из городского бюджета.
Я, проникнувшись проблемами наших травматологов, поинтересовалась у директора департамента здравоохранения мэрии Ярославля Галины Моргуновой, что она думает об их положении.
– Все травмопункты города пролицензированы. Считаю, что для оказания первичной помощи населению двух взрослых и одного детского травмопунктов достаточно. Ведь наплыв пациентов обычно, когда клещи (а они у нас с апреля по октябрь!) и в праздничные дни. Задача травмопунктов – самая первая помощь при обращении. Что же касается доплаты, то если её делать, то всем узким специалистам, а на это у города денег нет.
Пользуясь случаем, я спросила Галину Михайловну, почему с 1 января нынешнего года управление здравоохранения мэрии вдруг переименовано в департамент.
– С данной инициативой реорганизации выступило управление, так как в связи с реализацией национального проекта «Здоровье» появилось огромное количество отчётности. Мы контролируем 27 лечебных учреждений города. Раньше в управлении не было отделов, а лишь отдельные специалисты, мы привели нашу структуру в нормативное состояние. Теперь в департаменте два управления: управление организации медицинской помощи и управление по лекарственному обеспечению, в которые входят по нескольку отделов. Направление их работы самое обширное – это и учёба, и отчётность, и зарплата, и вакцинация, и закупка оборудования...
Вероятно, работы действительно много, но если верить федеральному закону № 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», который действует с 1 января 2006 года, функций у бывшего управления здравоохранения города стало меньше – вся специализированная медицинская помощь передана областному здравоохранению... А аппарат теперь уже департамента здравоохранения мэрии Ярославля не только не уменьшился, а даже увеличился на 4 – 5 человек. Следовательно, и средства на его содержание увеличились? Прямо парадокс какой-то: на это у города деньги есть, а на первую помощь – нет.
Но вернёмся к травмопунктам. По мнению главного травматолога города и области Александра Дегтярёва, проблема кроется в том, что амбулаторно-поликлинические отделения, частью которых являются травмопункты, были отделены и выведены из национального проекта «Здоровье».
Почему? И что же делать? Сегодня государство и область вкладывают большие средства в развитие отдельных направлений медицины. К примеру, в строительство суперсовременных перинатальных центров, онкологию. И это прекрасно! Но если и далее специалисты наших травмопунктов будут оставаться «за бортом» жизни и приоритетных нацпроектов, работая практически на голом энтузиазме, то совсем скоро спасать нас с вами будет некому. Молодёжь-то за такие деньги и в таких сложнейших условиях работать не станет. А от травм, как от сумы и от тюрьмы, не зарекайся...
Светлана КРУПИНА