Под «солнцем» Туркмении

Виктор Александрович АНДРЕЙКО в конце 90-х годов работал в Ашхабаде советником посольства, руководителем представительства Федеральной миграционной службы России; бывал он в Туркмении и позже. – По слухам, Виктор Александрович, жизнь в солнечной Туркмении баснословно дешевая. Это так? – У меня сведения на 2001 год, более свежих не имею. Так вот, билет на автобус в пересчете на наши деньги стоил в Ашхабаде два года назад копеек десять, литр бензина – тридцать копеек. Мясо в городских магазинах стоило вдвое дешевле, чем у нас. Газ там бесплатный. И это вовсе не слухи. Жизнь в стране, где среднегодовая температура плюс десять, вообще, понятно, дешевле нашей. – А зарплата там какая? – Средняя в городе – долларов тридцать. Но проблема в другом. – В чем же? – А в том, что при доброжелательном отношении туркмен к нашим соотечественникам россияне в этой стране чувствуют себя, мягко говоря, неуютно. Я имею в виду дискомфорт моральный и политический. Газет на русском языке вы там в киосках не купите. Если у вас на крыше нет «тарелки», то, кроме десятиминутных новостей из Москвы, вы по телевизору о родных краях не увидите ничего. Русская школа в Ашхабаде оставалась в конце девяностых годов только одна-единственная под патронажем российского посольства. Среднее образование в Туркмении – девять классов. Связи вузов с наукой весьма условные. При том, что дети чиновничьей верхушки, как, впрочем, и у нас, учатся главным образом за рубежом. Академия наук закрыта, театр оперы и балета упразднен. – Чем это, интересно знать, так проштрафилась, ну, например, балетная классика? – Тем, что якобы не отвечает национальным традициям туркменской культуры. – Как же все это русскоязычные терпят? – Они уезжают. Если в начале перестройки русских, украинцев, армян, евреев и других нацменьшинств было 8 – 9 процентов от населения страны, то десятилетие спустя эта цифра сократилась до полутора-двух процентов. В начале девяностых, чтобы придать цивилизованные формы массовому выезду россиян из Туркмении, был заключен двухсторонний договор о переселенцах. Они имели право приватизировать квартиру, могли ее продать, перевести скарб без таможенных пошлин. Только с 1996 по 1998 год мы отправили в Россию десять тысяч переселенцев. Другая проблема, как их здесь у нас принимают. Их ждут у нас или не ждут? Россия до сих пор не заявила об этом ясно. – Почему Туркмению перестало устраивать соглашение о двойном гражданстве? – По роду своих нынешних занятий – в управлении безопасности «Волготанкера» – я от политики весьма далек и могу, отвечая на ваш вопрос, высказать свои соображения просто как российский гражданин. Устраивает? – Конечно. – Человеком с двойным гражданством труднее управлять. В случае нарушения его прав за него всегда сможет вступиться историческая родина. Таких поводов пожизненный президент Ниязов, мудрейший Туркменбаши, «Отец всех туркмен», увы, дает все больше. Делопроизводство в его стране переведено на туркменский язык. Прошла аттестация кадров – с понижением в должности тех, кто не владеет языком титульной национальности. К слову, если свою машину на ночь вы можете в Ашхабаде оставить незапертой и ее не украдут, то взяточничество – «бакшиш», с заранее известной таксой, там почти узаконенное. Экономическая основа жесткой вертикали власти Туркменбаши, как нетрудно догадаться, – огромные газовые и нефтяные запасы Каспийского шельфа, монопольная госсобственность. – Мелкого и среднего бизнеса совсем нет? – Туркмения в рыночную экономику вступала с запозданием. Я не видел, чтобы кому-то была оказана инвестиционная помощь или была бы заключена сделка на основе частной собственности. Два года назад я сам пытался наладить бизнес с поставкой в Ярославль туркменского хлопка, кстати, лучшего в Средней Азии. Договорился здесь с хорошими кредиторами, а вот найти общий язык с туркменскими партнерами мне так и не удалось. Им нужна была предоплата, сиюминутные деньги. При том, что их гарантии были писаны вилами на воде. – Вернемся, Виктор Александрович, к теме двойного гражданства в Туркмении. Что, сейчас имеющих его оттуда не выпускают? – Насколько мне известно, дела обстоят так: если у тебя очередной отпуск, то поезжай на здоровье. Но если ты собираешься отсутствовать больше трех месяцев, тебе говорят: определись, где ты жить будешь – там или здесь. Получается, что отменой двойного гражданства подданные президента Ниязова, полновластного хозяина страны, «Сердара», что значит «господин», и «Падишаха» (это все его официальные звания), по сути разделены на «наших» и «остальных». Разве сие не оскорбительно для России? В то же время в российской официальной, скажем, думской реакции на это куда больше политической шумихи, чем ясности и конкретности. А фарс с недавним «покушением» на Ниязова? По заявлению его спецслужб, след заговорщиков ведет в Россию. Мы это выслушали и промолчали. – Может быть, не хочется создавать неблагоприятный фон для вступления в жизнь только что подписанного газового «договора века»? – Не готов воспарить мыслью в столь высокие сферы, но не исключено, что так оно и есть. – Начинают работу российско-туркменские комиссии по двойному гражданству. Ваш прогноз на исход будущих дискуссий. – Судить о том могу исходя из общедоступных источников, не очень-то щедрых на откровенность. Большого оптимизма по такому поводу не испытываю. Допускаю даже, что выставлять из Туркмении наших соотечественников взашей, может, и не будут. Но условия жизни создадут такие, что им самим захочется поскорей уехать подобру-поздорову. Ниязов против двойного гражданства, а этот человек не из тех, кто легко меняет свои воззрения. Так что членам комиссии можно только посочувствовать. Им будет над чем поломать головы. Беседовал Юлиан НАДЕЖДИН. От редакции. Мы приглашаем наших читателей, в первую очередь тех, кто недавно выехал из Туркмении или побывал там по личным или служебным делам, продолжить начатый разговор, поделиться впечатлениями о жизни в этой республике. Наш телефон 30-17-65. Временный поверенный в делах России в Туркменистане Андрей Молочков сообщил: за два месяца ни одного заявления об отказе от российского гражданства не поступило. «Ничего трагического и страшного не произошло. Никаких мер, ущемляющих права лиц с туркменским и российским гражданством, со стороны властей Туркменистана предпринято не было», – дипломатично высказался работник посольства. Однако с 3 июня было оформлено более 2600 выездных виз. Около 50 человек в день снимаются с консульского учета, то есть выезжают навсегда с территории Туркмении. По свидетельству очевидцев, люди, имеющие российский паспорт, не предъявляют этот документ, потому что они боятся обнаружить российское гражданство. Они боятся кары, последствий для своих семей, для своего имущества, для своего положения. Есть случаи задержания правоохранительными органами лиц, желавших сохранить за собой российское гражданство и выехать из Туркменистана по российским паспортам. Те же, у кого соответствующие комиссии к 22 июня признали действительными российское гражданство, фактически лишились туркменского гражданства. Таких «счастливчиков», как их называют в русскоязычной среде в Туркмении, совсем немного. Корреспондент радио «Немецкая волна» встретился с жительницей Ашхабада по имени Наталья, которая только что переехала с семьей в Москву. – Мы оказались ненужными государству, в котором прожили всю жизнь, – сказала она.– Квартиру вынуждены были продать за бесценок. Нам дали ровно столько, чтобы хватило на дорогу и на первое время – не умереть с голоду. При выезде в аэропорту устраивают большие обыски, допросы. Вывезти больше того, что ты имеешь в сумочке, не имеешь права. Все это считается нажитым в Туркменистане. Никакой литературы, никаких записей вывезти нельзя. Люди не знают, что делать, никаких средств на переезд не выделено, на то, чтобы они в России что-то приобрели. Программ по приему русских нет. Мы находимся в ужасном положении.