Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, воскресенье, 11 сентября 2016
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/13/63127/
рубрика: !Новости
В этом году фестиваль продлится 14 дней - такого продолжительного театрального праздника в Ярославле ещё не было. Тринадцать театров представят зрителям 15 спектаклей. Среди участников фестиваля знаменитые столичные коллективы - Государственный академический Малый театр, академический театр имени Маяковского, драматический театр на Малой Бронной, Школа драматического искусства, академический молодёжный театр. Свои лучшие спектакли покажут лауреаты премии имени Волкова - Ростовский академический театр драмы и Марийский театр оперы и балета. Заграницу представляют драматические театры из Риги и Тбилиси. Хозяева фестиваля - Российский академический театр драмы имени Волкова - покажут две премьеры: хореографический спектакль "Танго. Этюды" в постановке Ирины Ляховской и чеховскую "Чайку" в постановке Евгения Марчелли. И
Полную программу фестиваля можно посмотреть здесь.
А мы предлагаем вспомнить предыдущие фестивали,
о которых на своих страницах рассказывал "Северный край":
Парад театров на Волковской сцене
Кто сказал, что "эра Григоровича" кончилась?
Не продается вдохновенье, но можно критика нанять
Лауреаты: зависимые, независимые и экзотические
Шекспир с поправкой на Марчелли
Праздник театрального братства
Глобальная сенсация на Волковской сцене
Хрустальные колокола театрального праздника
Открытия Америки и американцев
Любимцы публики из сибирской глубинки
Хрустальные колокола для Дома Волкова
Большой художник начинал... дворником
Международный Волковский фестиваль: десять лет
Люди, львы, орлы и... рогатые кролики
Ритмы и рифмы Волковского фестиваля
Дом Волкова снова встречает гостей
Хроника событий и энергия открытий
Путеводные звёзды и тайные пружины Волковского фестиваля
Фестиваль со счастливым номером
Жизнь человека в разных срезах
Истина страстей и поэтика карнавала
А ещё предлагаем читателям обзор самого первого Волковского фестиваля, состоявшегося в мае 2000 года. В те времена у "Северного края" ещё не было собственного сайта, поэтому текст публикуемого ниже материала в Интернете до сих пор отсутствовал.
Театральный фестиваль-2000
ЗАЯВКА НА БЕССМЕРТИЕ
Сегодня в Волковском театре пройдёт торжественный вечер, которым закроется Первый международный фестиваль, посвящённый 250-летию театральной затеи Фёдора Волкова. Фестиваль обнаружил заявку на то, чтобы представить зрителям лицо современного академического театра. Нам обещана была театральная академия - академия актёрской игры, режиссёрского мастерства и прочих атрибутов сцены. Подчеркнём: не школа, а академия! Академический театр - это чуть ли не всегда претензия на статус живой классики. Это заявка на бессмертие, на пребывание в некоей классической вечности.
ВСТРЕЧА НА РУИНАХ
Чехов в репертуаре фестивальных спектаклей был представлен дважды: Петербургский театр драмы имени Пушкина (Александринка) показал «Три сестры»; Московский Малый театр - «Чайку». В этом была своя изюминка. Ведь известно, что у обоих театров сложные отношения с Чеховым. Не от Чехова они ведут отсчёт своей театральной эстетики. Оба МХАТа как раз обошлись на сей раз без Чехова.
Фестиваль открылся спектаклем Театра имени Пушкина (режиссёр Р. Горяев). Зрителю предстала на сцене выполненная художником А. Дубровиным масштабная руина античного храма. Метафора мёртвого храма раскрывается здесь как символ погибшей веры, погибающей жизни, погибшей России.
В спектакле питерцев было много красоты, много холодноватого щегольства. Красивые костюмы в коричневатой гамме. Продуманный, подробный интерьер барского дома. Красиво падал сверху снег (и его оказалось там так много, что хлопья этого александринского снега потом, в других спектаклях, время от времени медленно опускались на сцену до самого конца фестиваля). Кружились по сцене, блуждали в сложных декорациях бесконечно умелые актёры.
Но единственное, что можно было из всего этого понять, так это лишь то, что жизнь - скушная и нелепая штука. Снег на сцене. Лёд в душе. Причём вывод такой напрашивался уже спустя минут десять, как начался спектакль. После оставалось только наблюдать ни к чему другому не приспособленные актёрские умения, тянуть из фиала через трубочку ледяной коктейль александринского эстетства.
«Чайка» в Малом театре (постановка Ю. Соломина) на этом фоне впечатлила готовностью актёров не мудрствуя лукаво пережить коллизии чеховской пьесы. Кажется, это именно тот подход, который и помог Малому справиться с Чеховым. Текст пьесы стал поводом для того, чтобы вышел довольно камерный, не претендующий на исторический глобализм спектакль. Действо о стариках, которые много жили, но большого ума не нажили, однако хоть покуролесили вдосталь. Попритворялись, полюбезничали, пображничали. А также о молодёжи, которая и жить-то как следует не умеет, а потому и в искусстве совсем бездарна. Только страдает да мается.
Вероятно, даже и какая-то жизненная логика за этим стоит. Убог, нелеп и заведомо ни к чему не способен незадачливый сочинитель Костя Треплев (А. Коршунов). И необычайно энергична, прихотлива и игрива его мамаша-актриса Аркадина (И. Муравьёва). Она скачет по сцене козочкой. А он только и умеет говорить дерзости и убегать в кулису. Смотрится полной дурочкой девица Нина Заречная (И. Рахвалова). И кране тонок, затейлив её пожилой возлюбленный Тригорин (Ю. Соломин). Провинциальная простушка - и опытный, искушённый, хотя притом и слабовольный ловелас. Посредственная прочая молодёжь. И великолепен стареющий мудрец и скептик доктор Дорн (А. Михайлов).
В спектакле есть много нежности и теплоты. Есть и явное упрощение героев, которые по пьесе подчас незаурядны, а в постановке выглядят слишком уж обычными. Аркадина у Муравьёвой - не слишком ли легкомысленная и капризная особа? Но, вопреки возможным сомнениям, к финалу происходит какое-то чудо: волна несказанной грусти омывает сердце. Всех становится жалко. И никому нельзя помочь. Такой вот, очень чеховский, вывод.
ПОКЛОН ТЕАТРУ
Спектакль петербургского БДТ им. Г. А. Товстоногова - «Лес» Островского оказался равен самому себе и тому событию, ради которого был в Ярославль привезён. Режиссёр Адольф Шапиро, вынужденный несколько лет назад покинуть свою театральную родину, Ригу, поставил спектакль о любви к бедному и великому театру, который даже в своём трагическом несовершенстве выше, нежнее, прекраснее и беззащитнее, чем цепкие и приспособленные к общению деловые мужчины и похотливые дамочки.
Только очень большой мастер, мудрый и одновременно бесстрашный, готов вести в своём спектакле диалог с предшественниками, а не заливаться упоённым монологом. А. Шапиро в этой своей мудрости мастера едва ли не идеально воссоздаёт традиции, 30 лет утверждавшиеся в этом театре Г. Товстоноговым. Его предшественники здесь - великие ушедшие режиссёры. Это, к примеру, В. Мейерхольд, которого Шапиро лукаво цитирует в любовной сцене, где Аксюша и Пётр вместо обыденных объятий ведут диалог на качающихся врозь (и «от обратного» подчёркивающих взаимное тяготение) качелях.
Главный же «поклон» традиции этого театра и его многолетнего лидера Г. Товстоногова Шапиро поставил в финале, когда бродячие актёры, присевшие на мгновение перед новой дорогой, вдруг - вопреки логике сюжета, вместе со зрителями - слышат голоса ушедших спектаклей. Плывут над сценой, сменяя друг друга, товстоноговский голос, начинавший очаровательную «Хануму» грузинскими стихами, голоса Смоктуновского, Юрского, Дорониной, Лебедева, Лаврова; вперемешку - живых и ушедших актёров. И отвесив этим голосам земной поклон, уходят в свою гордую бедность провинциальные актёры.
Едва ли не главным союзником режиссёра оказался человек, которого сегодня уже вполне можно причислить к старожилам этого театра, - А. Толубеев, сын великого театрального мастера и сам мастер. Как режиссёру, вместе с замечательным художником Э. Кочергиным, не понадобилось насаждать на сцене дремучий лес, так и актёр Толубеев в роли комика Счастливцева не занимается комикованием. Он лёгок и подвижен, его мимика взрывается эмоциями, когда в пьесе отсутствует текст, он готовно играет лакея, играет даже довольного жизнью человека. Но глаза - грустные. Но голос - звучит глубоко, а иногда и с угрожающими раскатами. Всё в этом мире зыбко, и в нём - в актёре Толубееве - живёт трагик, которого, если надо, он бы прекрасно сыграл. Но - надо было сыграть комика, и, по закону жизни своего театра, он это сделал. На уровне БДТ.
СВИДЕТЕЛИ РАСПАДА
Нижегородский театр драмы носит имя М. Горького. И на фестиваль волжане привезли спектакль по пьесе Горького «Зыковы». Такой пиетет похвален. Но пьеса... Но спектакль... Если вы хотите окончательно разлюбить Горького - смотрите нижегородскую постановку. Очень сильнодействующее средство.
Старые темы («тёмное царство», моральное и социальное разложение русского купечества) в постановке Г. Михайлова невольно звучали как частный случай общей бессмысленности бытия и бестолковости человека. А также как свидетельство бессилия и бесполезности искусства.
Постановка напоминала безнадёжно развалившуюся мозаику. Это был спонтанный, не заданный режиссёрской волей, а потому не весьма-то убедительный и настоящий театр гротесков и абсурда, театр человеческой (а часто - увы - и профессиональной) неадекватности. Наиболее осознанно (а следовательно, и успешно) абсурдный проект реализовал Г. Демуров, действительно замечательный актёр. Он изображал провинциального циника, готового, однако, отречься от цинизма ввиду посетившего его любовного безумия... Но один в этом поле - не воин.
МХАТ имени Горького на Тверском бульваре, в просторечье - театр Татьяны Дорониной, - по заявке есть театр реалистический, народный и патриотический. О чём был спектакль «Зойкина квартира», который Доронина сама же и поставила в своём театре? Пожалуй, о хитроватой содержательнице борделя и о его посетителях - глупых и продажных чиновниках. О неумных «отъезжантах» (в Париж! в Париж!), которые, наверное, не любят родину так, как любит её некто остающийся. В программке к спектаклю есть намёк на то, что тема актуальна. Возможно. Только место ей тогда где-нибудь на ТВ, в «Криминальном канале» или в телепередаче Доренко. Спектакль похож на добросовестную газетную заметку про беспутства и бесчинства «новых русских». Кажется, и актёрам в нём не слишком-то интересно. Примадонна играет в спектакле и главную роль, Зойку... Что сказать о её игре? Это всё-таки была лучшая роль в спектакле.
А вот МХАТ имени Чехова в Ярославле на классику и не покушался, показав спектакль О. Ефремова по пустенькой комедии-мелодраме Гельмана и Нельсона «Мишин юбилей». Легкомысленное, развлекательное зрелище. Выбор именно этой постановки для фестиваля озадачивал. Как-то несолидно для МХАТа отмечаться пустышкой. Ан случилось.
Спектакль прост, как валенок. И воздействие его на зрителей отличается такой же простотой, опорой на элементарные эффекты. Зритель много веселился. Да и как, скажите, не веселиться, если вас виртуозно веселят А. Мягков, отец и сын Невинные, С. Любшин и Т. Лаврова?.. Замечательные - каждый сам по себе - актёры.
В финале вдруг оказалось, что главный герой (его трогательно играл седовласый красавец Любшин) - смертельно болен. Вот тебе, бабушка, и комедия. Но зрители к тому времени уже мнение о пьесе составили, уже своё отсмеялись - и Любшину не поверили. Рыдать не стали. И правильно сделали.
ТЕ ЖЕ И ДРУГИЕ
Международный фестиваль стал таковым благодаря распаду СССР. Именно поэтому русский театр из Минска оказался заграничным. По прописке. Но, кажется, не по духу своему.
Минчане показали спектакль «В сумерках» (постановка известного ярославцам по «Гамлету» на волковской сцене Б. Луценко). Спектакль по пьесе А. Дударева - одного из самых публицистичных и дидактичных современных драматургов - несколько выбивался из общего «классического» ряда. Но был интересен как свидетельство того, что общетеатральные российские процессы так или иначе захватывают в свою орбиту и театр из Белоруссии. Возможно, здесь сказывается ещё общее, «советское», наследство. А может быть - и осознанное нежелание уходить из российского театрального пространства.
Тверской театр драмы показал инсценировку по страницам романа Толстого «Анна Каренина». Это был спектакль очень умелых актёрских работ, где многоопытные мастера, посвятившие театру жизнь (В Рычкова, А. Чуйков, К. Юченков, Н. Хонина) разыграли толстовскую коллизию как своего рода энциклопедию любви и страсти. Играть в казино эльслотс на гривны с мобильного очень просто.
...А всё же удивительно: бравурно-оптимистическая риторика в дни фестиваля, на пресс-конференциях и со сцены перед началом очередного спектакля, сшибалась с умножающимися на сцене образами распада, развала, гибели, измельчания и разложения человеческой породы. Иногда возникало ощущение: из стационарного театра вытекла живая кровь. Её заменила какая-то голубая субстанция, имеющая весьма отдалённое отношение к человеческому естеству. Театру подчас уже почти нечего сказать о человеке. И он занимается чем-то другим. Какими-то посторонними играми. Иные театры-участники фестиваля сделали всё, чтобы тайное стало явным. Чтобы и самый тугодумный зритель догадался: неладно что-то в королевстве датском.
Впрочем, каждый театр справлялся с кризисом по-своему. И открывалось главное, о чём нельзя умолчать: театр-академия имеет огромный ресурс жизненной силы. Да, академический статус - не индульгенция. Он не гарантирует от неудач. Но не может помешать и творческим свершениям, если есть для них воля и силы...
Евгений ЕРМОЛИН, Татьяна ЗЛОТНИКОВА.
("Северный край" за 31 мая 2000 года)