Сам Петр не только ничего такого не опровергает, но и непрочь поддакнуть – встречал первых зрителей прикольным самоотчетом. За год, прошедший после его первой персональной выставки в ЯХМ, он без отрыва от педагогики умудрился, «нелегально» перейдя через польскую границу, добраться до Стамбула и Барселоны». А еще «въехать на своей машине в зад соседской «Ауди», «увидеть живого БГ» и «сменить несколько причесок».
«Рожки» всюду торчат и на его снимках. На выставке можно улыбнуться грустной шутке Ловыгина на тему «Не сотвори себе кумира». Назвал снимок газетной строкой «В головах юношей живет Такеши Китано». Черты лица знаменитого японского режиссера, лицедея и писателя, мы видим, роковым образом проросли на лицах его фанатов. Ктото на выставке не откажет себе в удовольствии не спеша проследить сгорание снятого, как в анимации, покадрово, портрета персоны, никакого отношения не имеющей к жизнелюбцу Такеши – носителя косой челки, исторического деятеля по кличке Бесноватый.
Персонажи самой длинной лирической серии Петра Ловыгина – «Двое». Они целуются в заводском цехе, валяют дурака, гоняясь друг за другом между библиотечными полками. Испытывают храбрость, рука в руке разбегаясь по наклонной плите у самой воды на Волжской набережной...
Ловыгин любит уличный «экшн». Но все же серии его снимков, поданных на вертикальных «раскадровках», – нет, не документальное кино и вряд ли – жизнь, застигнутая врасплох. Сам он о тайностях «кухни» слегка проговаривается в распечатанном вместо выставочных этикеток интернетдневнике: «Я разыскиваю для съемок простую советскую кровать, аккордеон, два стула с высокими спинками, двойной велосипед, бубен». Вот сколько антуража требуется этому лукавому лицедею с камерой в руках.
Бубна мы в этом его театре одного фотографа не узрели. А зачем Ловыгину, например, стул, становится понятно по одной из уличных сцен, снятых в стиле театра абсурда. Город, белый день, люди кругом. Сидит посредине тротуара у всех на ходу человек на стуле, журнальчик читает.
Юлиан НАДЕЖДИН